Исправлять придется слишком многое, и её затянувшаяся и незаслуженная ссылка в этом, мне совсем не поможет. Примет ли она моё сожаление? Как ей доказать моё раскаяние? Шепчутся же по дворцу, и громко шепчутся, раз эти слухи даже Таргос мне передал, что в ту ночь сердце лари умерло.

Мои мысли прервала появившаяся дверь, ведущая к казне. Тут же была и рабочая комната казначея и его помощников.

– Оман, как я рад вас видеть! – встал мне на встречу из-за своего стола казначей. – Как ваше здоровье, как раны? Не беспокоят.

– Беспокоят, только не раны, а траты. Траты лари Ираидалы. Фонтаны, облагороженная площадь, гавань, построенные почти заново два больших квартала. – Давал я шанс всё разъяснить казначею. Ведь почему-то мать была уверена, что всё это делается на деньги из казны.

– Так год уже прошёл с тех трат. – Забегали глазки казначея.

– А меня как раз год и не было. – Заявил ему я, видя, как его привычно начинает трясти. – Сколько потрачено денег из казны?

– Сейчас, я принесу записи. У меня всё подсчитано. – К моему удивлению заверил меня казначей, и ведь действительно принёс.

И суммы там были в полтора раза больше тех, за которые отчитывались перед душеприказчиком, как называли следящих за исполнением воли в народе, старшие кварталов. И был такой маленький незначительный нюанс. Отдающий, клялся, что эти деньги его смертные. И магия мира мгновенно карала того, кто пытался соврать. То есть, Ираидала точно отдавала свои деньги.

– Как много. – Заметил я.

– Так всё же с магами строилось. Работников нанимали. А в гавани такие течения! Многие гибли, приходилось семьям платить. – Тяжело вздохнул казначей. – А вот эту сумму лари потребовала перед отъездом, для обустройства значит...

– А если я велю привязать тебя к стулу, и сунуть твои ступни в огонь, сумма затребованная лари на строительство и с собой не уменьшится? – решил заканчивать этот фарс я.

– Что? Пррростите... – вытаращился на меня казначей.

– Не прощу. Как давно ты воруешь, приписывая лари траты? Позовите Таргоса. – Крикнул я в открытую дверь. – Всё строительство в городе, ведётся на смертные, полученные лари за два покушения! С оформленной при свидетелях волей и передачей денег под клятву!

– Я не знал, не знал, оман, простите! – завизжал свиньёй казначей.

– Рассказывай! – тряхнул его я. – У тебя же всё записано. Давай показывай траты лари за прошлый поход.

Казначей метнулся вглубь своих стеллажей и вынес толстые прошитые тетради.

– Вот, господин. Смотрите. – Я пролистал до примерной даты отправки обоза. Суммы с пометкой "лари Ираидала" нашлись быстро.

– Это что за траты? – ткнул я пальцем в эти строки и заметив, как мнется казначей рявкнул. – Живее!

– Обоз. – Еле слышно просипел он.

– Какой обоз? – терял терпение я.

– Да обычный обоз, вам на рубежи. – Вышел из-за стеллажей парнишка с синяком под глазом.

– Ты кто такой? – рявкнул я.

– Помощник казначея. – Прозвучало в ответ.

– Бывший, бывший помощник, оман. Сегодня выгнал, вот отбудет наказание... – зачастил казначей.

– За что выгнали? – понял, что уж очень не по нутру казначею появление этого парня, я.

– Много видел, много слышал, а ещё больше говорил, и память у меня хорошая. – Ответил парень.

– И что же ты такого наговорил, что таким украшением обзавёлся? – спрашиваю, а сам прикидываю, сможет ли он принять дела.

– Что доворуется старый крысюк, сдерут шкурку за его дела. Прибьют вас, оман, на очередной войне, а илсиры и ирлери за мать спросят. Да так спросят, что кровавыми слезами умоются все, кто её обижал. И поделом. – Заявил этот много говорящий.

– Парень, а ты случаем не бессмертный? – спросил я, даже растерявшись от такой прямоты. – А то ведёшь себя так, словно твоя смерть в пламени не отражается.

– Нет, оман. Я не бессмертный. Не взяли бы меня. – Приподнял он край халата, показывая деревянную ногу, покрытую какой-то смолой. – А смерть может и не отражается. В тот день, когда лари пришла к нам в квартал, как раз наш дом рухнул. Среди тех мертвых, что везли в перевернувшейся телеге, увидев которую лари пошла узнавать, что происходит, были мои соседи и родственники. А мне ногу передавило, даже матушка Вали́ спасти не смогла. И крови много потерял, но выжил. Только сам не знал для чего. Как калеке в бедном квартале выживать, если и здоровые с голоду гибнут? А лари попросила илсира Марса и ирлери Малис научить меня считать, и всё время говорила, что у меня словно счëты в голове, а с моей памятью и вовсе цены мне нет. Илсир Марс меня и устроил сюда, когда место свободное было. А ирлери вон, новую ногу мне прислала, сказала, сносу не будет.

– Про обозы, откуда знаешь? – прикинул я, что парень здесь явно меньше года.

– Так у него заместитель, его же зять. – Кивнул парень в сторону казначея. – Они те цифры пять раз уже переписали, каждый раз увеличивая. А казначей говорил, что мало того, что лари уже за эти траты всыпали, так ещë и на войну же отправляли. Идите, считайте, кто там чего и сколько сожрал и поизносил.

– Да неужели? – развернулся я к казначею. – Рассказывай.

– Оман, правда, суммы немножко приврал, но траты эти были. Правда, были. Только вы, значит, за порог, а эта лари тут как тут. И давай всюду шарить, вынюхивать... Сколько воинов пошло, сколько в пути присоединятся, сколько в крепости ждут. – Вспоминал подробности казначей. – Что с собой взяли... Я уж всем строго настрого запретил ей что-то говорить, так всё равно эта проныра как-то узнавала. А потом начиналось! Как уж она тут истерила, как мне угрожала...

– Поподробнее об угрозах, чтоб я знал, что исполнять! – уже не выдержал я. – Ты почему, тварь, решил, что смеешь запрещать что-то лари? С чего решил, что можешь мешать ей? И почему столь необходимый нам на рубежах обоз, вдруг оказался записан не в военные расходы, а в траты лари?

– Звали, оман? – наконец-то появился Таргос.

– Звал. Забрать и вытрясти всё. Когда и сколько украл. И сколько приписал лари Ираидале. – Показал я на казначея. – И ответь мне на один вопрос. Почему не ты мне докладываешь о делах казначея, а я тебе?

– Казначей для меня неприкосновенен. Это доверенный человек майриме, из её личных слуг, – отчитался Таргос.

– Нет в этом дворце никого, кто не подчинялся мне! И не важно чей он или она доверенный человек, ясно? – вот почему он настолько обнаглел, оказывается. – Парень, тебя как зовут?

– Дербет, господин. – Поклонился мне он.

– Раз лари уверена, что ты отлично справишься со всеми этими цифрами, значит, ты и будешь казначеем. И вот тебе первое задание. Не знаю как, но мне нужно, сколько реально тратила лари Ираидала. Справишься? – парень задумался, но уверенно кивнул. – Таргос, зятя этого тоже захвати.