князя Бахнака, вооруженные мечами и щитами и сдерживающие весь свой Раж. Они могли быть убиты, но они не были сломлены, и их мечи пожинали ужасную жатву от упырей, которые пытались прорваться.

И все же, если они держались, тысячи дополнительных упырей текли мимо и вокруг них, разворачиваясь, бросаясь всем телом на каменную линию пехоты дальше на юг. Арбалетные стрелы со свистом встречали их, наконечники копий втыкались и вонзались глубоко, мечи рубили и кололи, но упырей было гораздо больше, чем кто-либо из них действительно считал возможным. Никто никогда не видел, никто никогда не мог себе представить - ничего, что могло бы объединить пятьдесят тысяч созданий в единую, объединенную орду. Войска Трайанала уступали численностью более чем в два раза, враги были крупнее, сильнее и быстрее даже, чем градани-Конокрад, и эти упыри, казалось, были готовы принять любые потери, а не сломаться и бежать даже перед лицом таких потерь. Они всем телом бросались на своих врагов, больше не пытаясь отбить у них щиты пехоты, а довольствуясь тем, что просто сбивали эти щиты численным перевесом. Похоронить их под огромным весом их собственной мертвой плоти, если это был единственный способ открыть бреши в этой непоколебимой линии.

И кое-где, особенно вдоль длинного южного склона, им это удалось.

***

ВУННННГГГГ!

Баллисты на борту баржи Таранала стучали и разжимались, метая свои злобные дротики в упырей. Каждая из этих чудовищных стрел пропахивала борозду в существах, разрывая грудные клетки и торсы, полностью отрывая головы, уничтожая дюжину или две дюжины из них одним выстрелом. Но это были одиночные выстрелы, отдельные "удары молнии", а не массированный залп, и требовалось время, чтобы перезарядить оружие между выстрелами.

Таранал наблюдал за двумя людьми на баллисте, которую он наблюдал ранее. Они бросились на рукоятки брашпиля почти до того, как перестал вибрировать пружинящий стальной носовой шест. Рукоятки размывались от скорости и ярости их усилий, но это все равно требовало времени, и стрелок-гном нетерпеливо пританцовывал, его заряжающий ждал, чтобы воткнуть новый дротик в лоток для стрельбы, когда огромный лук снова согнулся. Взводящий механизм заблокировался, люди с лебедкой отступили назад, и заряжающий прыгнул ближе, бросив дротик умелым толчком, чтобы убедиться, что он правильно установлен, а затем сам отпрыгнул в сторону.

- Чисто! - крикнул наводчик, поднимая установленное на кардане орудие и вглядываясь в прицел, направляя его на врага, наступающего на восточный конец линии. Он сделал глубокий, успокаивающий вдох и потратил еще одно мгновение, чтобы прицелиться, а затем ВУННННГГГГ!

Таранал наблюдал, как дротик со свистом пересекает реку по своей плоской, мимолетной траектории. Он наблюдал, как он исчез в толпе упырей в новом потоке крови. Десятки из них упали по прямой линии, параллельной линии боя и всего в пятнадцати ярдах от нее... а орда просто приняла удар на себя и продолжала наступать.

ТУМП!

Его голова поднялась, когда одна из катапульт на баржах запустила глиняный сосуд размером с пивной бочонок по высокой, изящной дуге. Дым и пламя тянулись за ним, когда он пролетел по всей ширине армии Трайанала и врезался в лес врагов, наседавших на нее. Снаряд ударил, как разъяренный метеор, взорвавшись в тот момент, когда он ударился о землю, посылая на упырей свое неугасимо большое содержимое бурлящей, жидкой рекой огня.

Проклятый огонь цеплялся, обжигая, поглощая, его невозможно было сбросить или потушить. Даже ярость и ненависть, даже движущая воля Аншакара и его товарищей не могли остановить отчаянные попытки кричащих жертв избежать агонии. Они кружились на месте, царапая собственную плоть. Они разрывали ее на куски, но это только дало текущему огню новое топливо для потребления, и они взвыли в муках, поворачиваясь, чтобы убежать, как будто могли каким-то образом убежать от потоков пламени, стекающих по их собственным телам. Но от этого цепляющегося холокоста не было спасения, и в своем полете они столкнулись с десятками других, распространяя огонь уничтожения на новые цели, новые факелы. Зловоние горящей плоти, черный дым гари поднимались по всей линии, и все новые волны упырей продвигались вперед в щелях между этими ужасными лужами огня.

- Берегись воды! - крикнул кто-то. - Упыри в воде!

Таранал посмотрел вниз как раз вовремя, чтобы увидеть, как первый вурдалак вырвался из реки, как прыгающий лосось, его когти дотянулись до верхней части фальшборта баржи.

Три разных арбалетных болта поразили его в воздухе, и он взвизгнул, падая назад, окрашивая воду собственной кровью. И все же, пока он бился и размахивал руками, еще трое последовали за ним из глубин. Потом еще и еще! Десятки тварей набросились на баржу, и этого было достаточно, чтобы даже ее широкий корпус и масса закачались в воде, и раздались боевые кличи, когда пехота, выделенная для охраны фальшборта, отчаянно рубила нападавших.

***

На этот раз Дарнас Уоршоу действительно выругался, но едва ли он был в этом одинок. Его сабля перерезала горло первому упырю на борту его баржи, и когти существа разжались, ослабив хватку, когда оно плюхнулось обратно в реку. На его место бросился другой и еще один. Арбалетчики и лучники на возвышенных платформах позади него продолжали выпускать стрелы, но большая часть их огня предназначалась для упырей, выбегавших на берег, чтобы добраться до тыла армии. Ожидавшая пехота и кавалерия встретили их с копьями, пиками и мечами по всему берегу реки, но они шли волнами, неорганизованными, нескоординированными, но все еще смертоносными, и вода ближе к берегу стала багровой, когда огонь барж ворвался в них.

Но упыри, атаковавшие сами баржи, были более трудноуловимыми целями. Плавая глубоко под водой, они были невидимы для лучников, пока не выныривали на поверхность реки, чтобы вскарабкаться вверх по бортам судов. Вот почему для их защиты было выделено так много пехоты, но никто не ожидал, что нападающих будет так много, и Уоршоу снова выругался, когда прямо на него бросились три существа.

Откуда-то рядом с ним появился градани, вооруженный боевым топором, размахивающий им с молчаливой, злобной силой и безжалостной скоростью Ража своего народа. Руки, предплечья и головы упырей разлетелись в ужасном изобилии, и Уоршоу отступил на шаг. Он знал, когда его превосходили, и позволил градани занять его место, пока сам охранял его фланги и тыл от противника. Он услышал еще больше криков, поднимавшихся по всей береговой стороне баржи, но не осмеливался отвести взгляд от своего собственного фронта. Либо другие защитники будут стоять на своем, либо нет, и в любом случае он ничего не мог