– Пожалуйста, – ответила я. – Это все? Если так, то тебе правда лучше вернуться на веранду.

– Есть еще кое-что. Я чего-то недопоняла. Те первые дни смешались у меня в голове, все в тумане. Здесь был Питер? Мне кажется, я помню, что ты уезжала за ним, но не помню, видела ли его потом. А ты видела? Он знал, что мы заболели? Я понимаю, что добраться до больницы почти невозможно, и я даже не знаю, доехала ли ты. Но ты пыталась? Извини. Я всего лишь пытаюсь разобраться и прояснить картину.

На этот раз я подняла глаза от стирки. Вытерла руки и повернулась лицом к маме:

– Я добралась до больницы. В тот первый день. Мэтт уже был совсем больной, так что пошла я. Мне, в общем, сказали, что я и так знала: это грипп, и нужно просто следить, чтобы вы были в тепле, давать вам аспирин и облегчать состояние, пока не станет лучше. Так что я вернулась домой и стала все это делать.

– Ты видела Питера?

– Нет. Я разговаривала с двумя женщинами, вроде бы медсестрами. – Тут я отвернулась и собрала смелость в кулак: – Мам, Питер умер. Они сообщили мне. Вирус подхватили все в больнице: пациенты и персонал. Вы заболели во вторник, а он умер в предыдущие выходные. Мне точно неизвестно, но, похоже, многие в городе умерли. А может, и в стране. Такой вот грипп. Нам ужасно повезло, что вы все выкарабкались. То есть дело не только в удаче. Ты позаботилась, чтобы у нас была еда, вода, кров и тепло. Даже то, что Мэтт заставил нас всех перебраться на веранду, возможно, спасло наши жизни, потому что, когда понадобилось отопление, у нас все еще оставалось немного топлива.

Мама стояла с каменным лицом.

– Мне очень жаль, – сказала я. – Я не хотела тебе говорить. Медсестры сказали, он работал до последней минуты. Настоящий герой.

– Хотелось бы, чтобы нам не нужно было столько клятых героев, – сказала мама и ушла на веранду.

Мне тоже хотелось бы.

30 января

Мэтт по-прежнему очень слаб, и это его очень раздражает. Мама талдычит ему, что люди выздоравливают с разной скоростью и что не надо торопить события.

Но мне кажется, он уже никогда не восстановится на сто процентов.

У Джона сил все прибавляется, и ему не терпится что-нибудь делать, но мама ограничивает его. За исключением того дня, когда я чистила крышу, он все время сидит на веранде. Мы нашли в подвале старый тазик, в котором можно мыть посуду, так что ему даже ради этого не нужно никуда выходить.

Мама не так бодра, как мне хотелось бы, но я понимаю, что она к тому же очень расстроена из-за Питера. Она настояла, чтобы я рассказала Мэтту и Джону, так что теперь все в курсе, но, само собой, ей тяжелее всего.

Теперь, когда после кризиса в болезни у всех уже прошла пара недель, я решила, что могу заняться чем-нибудь для себя. Днем взяла лыжи и вышла на улицу потренироваться.

Восхитительно было оказаться одной вне дома и для разнообразия не заниматься уходом за больными и домашней работой. К тому же со дня гонки до больницы я все думала, что надо бы освоить лыжи получше. Не знаю, когда Мэтт наберется достаточно сил для хоть какой-то дистанции, а одному из нас надо быть в форме. Остаемся мы с Джоном, и у меня фора.

Настало мое время. Я это заслужила.

2 февраля

Маме очевидно лучше. Спросила меня, как поживает учеба.

– Она не стояла у меня в списке приоритетов, – ответила я.

– Что ж, пора это поменять. Нам всем. Джонни, больше нет причин откладывать алгебру. Мэтт может помочь. А я забуду весь французский, если не начну заниматься. Мы не хотим, чтобы у нас загнили мозги.

– Мам, – сказала я, – я делаю всю работу по дому и еще тренируюсь на лыжах. Чего еще ты от меня хочешь?

– Точно могу тебе сказать, что не хочу, чтоб ты дерзила. А теперь открывай свой учебник по истории и принимайся за дело.

Хорошо, что я его не сожгла. А может, не так уж хорошо, что я его не сожгла!

4 февраля

Мэтту понадобилось что-то в своей комнате.

Маме тяжело ходить наверх со времен второго вывиха, поэтому, когда ей что-то нужно, в ее комнату поднимаюсь я. Джон начал наведываться на второй этаж только на прошлых выходных. До этого я приносила ему все, что он просил, и, само собой, делала то же для Мэтта.

– Думаешь, ты готов? – спросила мама.

– Конечно. Не пошел бы, если бы не был готов.

Мама переглянулась со мной, но, когда я сделала было движение встать и пойти с ним, едва заметно покачала головой.

Мэтт вышел с веранды, пересек кухню и прихожую, подошел к лестнице. По-моему, мы все затаили дыхание при звуке его тяжелых шагов по ступенькам.

А потом звук замер.

– Иди, – сказала мне мама.

Я выбежала в прихожую. Мэтт стоял на четвертой снизу ступеньке.

– Не могу, – сказал он. – Будь оно все проклято. Не могу подняться.

– Тогда и не пытайся пока. Спускайся, попробуешь в другой раз.

– А что, если не будет другого раза? Что, если я бесполезный инвалид до конца своих дней?

– Даже если ты инвалид, ты никогда не будешь бесполезен. Мэтт, тебе не приходило в голову, что твоя слабость – из-за той ночи, когда ты помогал вытащить маму и Джона с веранды? Что, возможно, ты принес свое здоровье в жертву, чтобы спасти их жизни, и этим стоит гордиться? Они не выжили бы, если б не ты. Ты понятия не имеешь, сколько ты даешь нам ежедневно. Думаешь, мне нравилось за вами ухаживать? Да я просто ненавидела это. Но я все время думала, как ты все делаешь, не жалуясь. Просто делаешь, что нужно. И я стараюсь быть как ты. Так что спускайся с лестницы, иди в постель, и, даже если ты навсегда останешься таким, как сейчас, ты все равно будешь самым сильным человеком из всех, кого я знаю.

– От такой и слышу, – сказал он.

– Вот и отлично. Мы с тобой наилучшайшие люди в мире. А теперь скажи, за чем ты собирался, и возвращайся на веранду, пока мама не впала в истерику.

И он пошел. Я наблюдала, пока он не спустился с лестницы, а потом побежала наверх за тем, что ему нужно.

Если Мэтт не поправится, нам конец. Но ему это знать необязательно.

7 февраля

Мамин день рождения.

В Рождество, когда мама поделилась с нами конфетами, я съела две из четырех, а две сохранила.

Вот и подарок маме на день рождения – две конфеты.

Джон дал ей обыграть себя в шахматы.

А Мэтт трижды дошел до лестницы и обратно.

Она сказала – это лучший день рождения за всю ее жизнь.