Дорогой Симон,

Когда-то я вел дневник, в котором рассказал о своем преступлении. Почему я это сделал, и как.

Этот дневник был утерян давным-давно. Кое-что я заново напишу здесь, потому что хочу, чтобы ты знал, что произошло. Хочу, чтобы ты знал правду о своем отце…

Там была дюжина страниц. Вначале описывались события, о которых я знал и читал раньше – смерть Симоны, встреча с Вальфьерно, кража «Моны Лизы», подделки Шодрона и визит к банкиру Фурнье – в основном, они пересказывались сокращенно, как будто Винченцо торопился все это записать. Далее он рассказывал, как собирался отправиться на юг Франции – это я тоже знал и быстро пробежал эти строки. Но последние страницы я читал внимательно.

81

Я шел пешком из города Лакост, полный решимости найти Вальфьерно и Шодрона. И я это сделал. Дом с голубыми ставнями стоял на пологом склоне холма, окруженный вечнозелеными растениями. В точности так, как описывала официантка Бриджит. Перед домом был припаркован «лоррен-дитрих». Шикарный автомобиль, купленный, несомненно, на деньги от продажи подделок. Я подкрался к дому через кусты и деревья. Низко пригнувшись, медленно двинулся к окну.

Осторожно заглянул внутрь. На деревянном столе – большая палитра. Тюбики с краской и кисти. На стенах висели картины. Студия Шодрона! Два мольберта стояли рядом. И на каждом – «Мона Лиза»! Один полностью закончен. Второй только наполовину. А они говорили мне, что все копии закончены и проданы. Но они продолжали делать новые!

Я прокрался вдоль дома к другому окну и заглянул в него. Увидел богато обставленную комнату: бархатные диваны, позолоченные зеркала, на полу персидский ковер. Все выгоды от недобросовестных сделок этой парочки были налицо. Слышался побрякивающий звук граммофона. Вальфьерно и Шодрон сидели за столиком в другом конце комнаты, каждый с бокалом вина. Вальфьерно попыхивал сигарой, как какой-нибудь южноамериканский магнат. Шодрон сидел в заляпанном краской халате и, казалось, подпевал музыке.

Я нащупал в кармане нож, щелкнул лезвием, открывая его. Я дал своему гневу разгореться. Затем побежал к входной двери. Распахнул ее и ворвался в комнату. Выбил ногой стул из-под Шодрона и увидел, как он падает на пол. Потом я обхватил Вальфьерно за плечи и приставил ему нож к горлу.

Шодрон попытался подняться на ноги, но я пнул его в живот. Вальфьерно назвал меня «милым мальчиком». Стал говорить, что они собирались связаться со мной.

Я назвал его лжецом. И, конечно, так оно и было. Он вел себя спокойно, хотя я чувствовал, как колотится его сердце. Он продолжал нести всякий вздор, постоянно повторяя «милый мальчик». Он сказал, что у них есть деньги для меня, и попросил Шодрона принести их.

Я прошел с ними в спальню. Держал Вальфьерно возле себя, с ножом у горла.

Шодрон начал открывать большой деревянный сундук. Я оттолкнул его с дороги. Придвинулся ближе. Попытался заглянуть в сундук.

Вальфьерно сказал, что все деньги там. Спрятаны под одеялом.

Я наклонился над сундуком, и Шодрон ударил меня ногой. Я начал падать, и тут Вальфьерно показал, что в нем еще кое-что осталось от южноамериканского мальчика, выросшего в трущобах. Он сильно толкнул меня локтем и вырвался. Шодрон попытался схватить меня за руки, а в это время Вальфьерно пошарил в сундуке и достал пистолет. Он прицелился в меня. Сказал мне, что у них нет денег.

Я кричал, что убью его. Убью их обоих.

Вальфьерно рассмеялся. Снова назвал меня «милым мальчиком». Наставил на меня пистолет, а Шодрон выкрутил нож из моей руки.

Я кричал, что они украли у меня все. Что они мне должны деньги. Но это было бесполезно.

Шодрон связал мне веревкой руки за спиной. Я сопротивлялся, но Вальфьерно приставил мне пистолет к виску. Он хотел убить меня сразу, но Шодрон уговорил его подождать и убить меня позже. За домом, ночью. Вальфьерно согласился. Он стал дразнить меня. Он потешался надо мной.

Назвал меня иммигрантом и вором. Сказал, что никто меня не хватится. Они обыскали меня. Нашли второй нож. Вытащили дневник у меня из-за пояса. Шодрон пролистал страницы, передал дневник Вальфьерно, и тот тоже почитал его. Они увидели, что я написал о них. Были очень удивлены. Сказали, что оставят дневник себе и прочтут позже. Затем Шодрон сунул тетрадь в карман своего пиджака.

Они силой усадили меня на стул. Привязали меня к нему за запястья и лодыжки.

Я сказал, что знаю, что они всучили мне подделку. Спросил, подлинная ли та законченная «Мона Лиза», что стоит в студии Шодрона. Они отказались отвечать.

Вальфьерно провел своей паучьей рукой по моей щеке, и я плюнул ему в лицо.

Шодрон обвязал мне нижнюю часть лица тряпкой, испачканной в масляной краске, засунув такую же мне в рот.

Потом они пили вино и курили сигары. Они издевательски поднимали свои бокалы с вином за мое здоровье. И смеялись.

Я смотрел на них. Связанный и с кляпом во рту. Бессильная ярость жгла меня изнутри, как кислота.

Я пытался что-нибудь придумать. Мои ножи лежали на столе рядом с пистолетом Вальфьерно. Смогу я пододвинуть стул поближе? Но добраться до них со связанными руками было невозможно.

Эти двое совсем напились. Шодрон завел свой фонограф и поставил пластинку. Он, пошатываясь, пританцовывал, а Вальфьерно аплодировал.

За окнами стемнело. Они стали собираться вывести меня в сад и убить.

Затем дверь распахнулась, и на пороге появился Жорж Фурнье с пистолетом в руке.

Шодрон потянулся за пистолетом, лежащим на столе. Фурнье сбил его пистолет на пол и направил на них свой. Потом приказал им развязать меня.

Когда кляп вылетел у меня изо рта, я начал кашлять и ругаться.

Банкир потребовал, чтобы Вальфьерно и Шодрон вернули ему деньги. Вальфьерно опять стал – сама невинность. Он спросил Фурнье, почему он недоволен своей покупкой. Фурнье сказал, что он знает про подделку.

Вальфьерно все отрицал. Говорил, что это шедевр Леонардо.

Я кричал, что он лжец. Но Фурнье уже знал это. Он видел доказательства. Он ударил Вальфьерно пистолетом по лицу, Вальфьерно споткнулся и упал. Шодрон прижал льняную салфетку к окровавленной губе своего друга. Затем он вскочил. Дикий человек! Он прыгнул на Фурнье и выбил пистолет. Тот заскользил по полу в сторону. Я бросился к нему, но Вальфьерно добрался до него первым. Он взмахнул пистолетом в воздухе, приказывая всем не двигаться. Но было слишком поздно, я