Шрифт:
Закладка:
«Вроде моей собаки», — сказал я.
«Да, — ответил Брэнд. — Консерваторам хочется разводить сторожевых собак. Когда-то волки напали на их овец, и теперь люди боятся, что звери нападут на их поселение. Это глупо, ведь волки не нападают на людей. Я прочитал это в одной книге».
Я не стал говорить, что это ложь. Возможно, однажды Брэнд встретит волков и будет неприятно удивлен.
«Я хочу сбежать», — заявил я.
«Не нужно, — ответил Брэнд. — Это лишь разозлит их».
«Если я сбегу, это будет не моей проблемой», — сказал я.
«Ты не сбежишь, — сказал он. — Почему бы тебе не рассказать о своих приключениях? Я люблю хорошие истории».
«Я тоже, — ответил я. — Но эта еще не закончена».
Между нами повисло молчание, против которого я не возражал и которое не нравилось Брэнду.
Я проводил время, поочередно разглядывая вид из окон разных камер, выходящих на море. Я видел верхушку парусов лодки Брэнда. И нечеткое пятно дыма от костра на территории консерваторов. За деревьями мелькали силуэты людей. Но гораздо заметнее были паруса, которые то опускались, то поднимались.
«Что они делают с твоей лодкой?» — спросил я.
Брэнд вошел в мою камеру и остановился у окна рядом со мной. Мне было некомфортно стоять рядом с ним. Я не знаю почему. От него пахло морем и дымом. В нем, словно в обрыве скалы, всегда было что-то опасное. Я попятился.
Брэнд стиснул зубы и щелкнул языком. Словно сглотнул раздражение.
«Думаю, кто-то из них пытается понять, как устроена лодка», — сказал он.
«Возможно, не все консерваторы боятся моря, — заявил я. — Если они научатся тому, что умеешь делать ты, тебя перестанут любить».
Брэнд продолжил смотреть в окно. Судя по его виду, ему не нравилось, что чужие люди трогали его вещи. Как иронично.
«Все они чего-то боятся, — сказал Брэнд. — Так они устроены».
«Сколько их?» — спросил я.
«Теперь ты хочешь поговорить», — заявил он.
Я уставился Брэнду в спину.
«Давай заключим сделку, — предложил я. — Я расскажу тебе, как оказался здесь, если ты расскажешь мне об этих людях».
Брэнд обернулся и посмотрел на меня.
«Я хочу узнать о них», — заявил я.
«Тебе не понравится», — возразил Брэнд.
«Мне уже не нравится, — сказал я. — Но за свою жизнь я встретил мало людей. Мне интересно. Мне говорили, что на суше никто не живет».
«Если ты узнаешь, что тебе не всегда говорили правду, ты расстроишься еще больше», — сказал Брэнд.
«Нет, — ответил я. — Я просто узнаю что-то новое».
«Ты хочешь узнать о консерваторах, потому что замышляешь что-то, — сказал Брэнд. — Это бесполезно. Просто жди. Чему быть, того не миновать».
«Сколько их?» — спросил я.
«А ты не сдаешься, да?» — ответил Брэнд, опустившись на бетонный пол.
«Нет, — сказал я. — Не сдаюсь».
«Думаю, их девять, — ответил он. — Но они еще держат других людей отдельно».
«В другом бункере?» — спросил я.
«Нет, — сказал Брэнд. — Не в бункере. На частной территории. За забором».
«Если в мире не осталось людей, от кого они прячутся? — спросил я. — Они не могли построить забор для тебя».
«Они не прячутся от людей, — сказал он. — Забор нужен, чтобы люди не сбежали».
«Что ты имеешь в виду?» — спросил я.
Я не понимал. Непохоже, что на планете осталось так много людей, что можно было просто запереть их, не используя таким образом человеческие ресурсы.
«Потому что они защищают производителей, — сказал Брэнд. — Там они держат девочек и женщин».
«Производителей?» — переспросил я.
«Так они называют их, — ответил он. — Не я придумал это слово».
Я похолодел. Меня затошнило. Я сел и уставился на свои ноги, пока мне не стало лучше.
Похоже, я ошибался. Консерваторы не тратили впустую человеческие ресурсы.
Я почувствовал взгляд Брэнда на затылке.
«Теперь ты счастлив?» — спросил он.
«Ты сказал, что они отличные торговцы, — продолжил я. — Чем они торгуют?»
«Людьми, Гриз, — ответил Брэнд. Его голос был печальным, словно я уже и сам должен был догадаться. — Они любят торговать людьми. Особенно девочками».
Брэнд заставил меня рассказать первую часть моего путешествия — от погони за ним из церкви до поджога «Доброй надежды». Мне не хотелось, но я рассказал ему самое главное, у меня были на то свои причины. Во-первых, Брэнд отказался продолжать свой рассказ, пока мы не совершим «обмен». Во-вторых, воспоминания помогали отвлечься от того, что я только что услышал.
Я закончил свой рассказ на том, что Брэнд сжег мою лодку, и сказал, что настал его черед говорить. Так мы и общались: он рассказывал мне о консерваторах, я рассказывал ему о своих приключениях. Я пропустил часть о волках и Джон Дарк. Вряд ли Брэнд собирался рассказать мне всю правду о консерваторах. Так или иначе, вот что я узнал от него.
Насколько ему было известно, консерваторы были единственными людьми, живущими на суше. Они были самой большой группой людей, которую он встретил в своих путешествиях. Они считали своей миссией возрождение мира. И верили, что их миссия так важна, что оправдывала их плохие поступки. По мнению Брэнда, если бы этих людей было больше, они бы начали захватывать целые семьи и приводить их в место, которое они называли хранилищем. Они бы заставили всех жить и работать, как рабы. Но, к счастью, консерваторов было не так много, поэтому они придумали другой план.
Те консерваторы, которые разбирались в судоходстве, отправлялись в путешествия. Встретив семьи, они предлагали им сделку. Ни один нормальный человек не продаст своего ребенка, но консерваторов это не смущало. Они считали себя хорошими людьми, занимающимися благим делом, даже если остальные не понимали этого. Затем консерваторы возвращались ночью, крали ребенка и исчезали за горизонтом до рассвета. Это было кражей, но ради великого дела. Так они оправдывали свои действия.
А потом несколько моряков вышли в море и не вернулись. Возможно, они действительно погибли из-за шторма, как утверждал Брэнд. Но я решил, что скорее всего они попытались украсть очередного ребенка, но их поймали. На мой взгляд, это было более счастливым исходом.
После того случая консерваторы остались дома, опасаясь моря и выходя лишь на мелководье для рыбалки. Но они доверили свою миссию людям, которых Брэнд назвал морскими жестянщиками. Он был одним из них и знал двоих других. Морские жестянщики передвигались по морю, искали, торговали, не зная отдыха, но всегда готовые обменять свои
