наладить саму процедуру, а уже потом заниматься внешними вопросами. Первый клиент конкретно ритуальных услуг появился только к концу 2008 года, когда у клиники уже появилась какая-никакая база и репутация, а переезд «Мортема» в другое место завершился окончательно. Этим клиентом оказался бездомный, который буквально пожертвовал собой ради того, чтобы мы протестировали препарат на человеке. Перед проведением процедуры мы спросили каждого из наших ветеринаров, как они относятся к эвтаназии в целом и что думают о конкретном усыплением человека. Все отреагировали положительно, но в дело мы посвятили наиболее опытного специалиста, который охотно согласился участвовать в процессе. В тот момент подобная кровожадность сыграла нам на руку.

Мы взяли минимальную предположительную дозировку в целях экономии, невзирая на предостережения врача. Это была ошибка. Бедняга впал в кому, но не скончался. Дело до конца мы довели, но с дозой больше не экспериментировали, сделав упор на качество, а не на количество. Нужно было как-то подкрепить результат, и тогда мы столкнулись с самой сложной частью становления ритуальных услуг – их распространением. Кстати говоря, деление на ритуальные услуги и похоронное бюро предложил я. Это произошло после того, как однажды мы запутались в темах разговора. Мне было приятно внести хоть какой-то вклад конкретно в ритуальные услуги, почему-то именно в тот момент я посчитал, что… Извините, я снова отвлекся.

Итак, нам нужны были клиенты, но сначала пришлось решать вопрос с персоналом. Первой в ряды ритуальных услуг вступила Клариса. Мы не могли не рассказать детям об идее Кости. Клариса взялась за дело без лишних вопросов, даже с пугающим рвением, а вот Женя тогда начал возмущаться, да, сказал, что и слышать не хочет о подобном беззаконии. Мы его оставили. Костя тогда отдал ему бразды правлениям «Мортемом», благо, с этим у его сына проблем не было, а мы, теперь уже с моей дочерью, продолжали ставить ритуальные услуги на ноги.

В то же время было принято решение вернуться к вопросу психологов. Клариса сказала, что больше нам подойдут психотерапевты, мол, медицинское образование подкупило бы возможных клиентов, и мы ее послушали. Выбор пал на молодых специалистов. Сама понимаешь, молодых легче захватить идеей, да и опыт работы им нужен, как никому другому, поэтому новыми работниками ритуальных услуг стали именно они, и пока они не знали о другой стороне «Мортема».

В морге на тот момент все еще работал наш старый знакомый директор. За небольшую прибавку к оговоренной сумме, он согласился время от времени принимать у нас тела, а за еще более крупные деньги в будущем он нанял на работу нашего человека, в обязанности которого входили только месячные отчеты, позволявшие нам контролировать обстановку.

О сотрудничестве с медицинским центром мы подумали в последнюю очередь, да и то лишь потому, что посчитали проведение процедуры в ветеринарной клинике неправильным. Хоть клиника и была отчасти замешана в ритуальных услугах, но в случае облавы мы не хотели бы, чтобы там нашли хоть что-то. Мы с Костей сделали клинику своим лицом, уже тогда решив отречься от «Мортема» и передать главенство на бумагах Жене и Кларисе.

С медицинским центром пришлось повозиться. Были мысли даже открыть его самим, но мы решили прибегнуть к той же схеме, которую ранее провернули с моргом – инвестировать в «Салус», взяв, таким образом, его владельца под свой контроль. Мы не просили о многом – нам лишь предоставили процедурный кабинет и кабинет для человека, который занимался, как и в морге, месячными отчетами. Также мы заключили контракт между «Салусом» и «Мортемом», чтобы давать своим клиентам направления на медкомиссию. Кстати, может вы не знали, но иногда мы предлагаем обычным клиентам «Мортема» пройти бесплатное обследование в «Салусе» – это такой подарок для людей, которые пережили горе.

Когда все прочие организационные вопросы остались позади, возникли две самые сложные задачи: первая – завербовать, если можно так выразиться, наших психотерапевтов, вторая – найти клиентов ритуальных услуг.

Да, это был самый сложный период для нас. Нам нельзя было потерять ни одного психотерапевта, чтобы избежать утечки информации. К беседам при найме пришлось подойти со всей серьезностью. С каждым из новых сотрудников мы с Костей разговаривали вместе, все-таки людям всегда нравилось чувство общности, но больше, очевидно, им нравились деньги. Ох, Лея, если бы вы знали, как округлялись глаза вчерашних студентов, когда мы называли им предположительные зарплаты в месяц… Костю расстраивало, что вопрос выгоды перевешивал всю гуманность затеи, но я его успокаивал тем, что и сам в первую очередь подумал о деньгах. Что поделать, такова наша суть, – Виктор развел руками, – вот так одна из трудностей осталась позади, а вот над второй нам пришлось крепко подумать.

Мы запрещали кому-либо из персонала ритуальных услуг болтать о том, чем они занимаются. Люди нас по-хорошему боялись и, поэтому не нарушали молчания, но, если они все молчат, то как же передавать информацию? Сарафанное радио нужно было как-то запустить. Тогда и была выдумана история про «чудака из телевизора»…

– Погодите, – перебила Лея, – но Ричард сказал, что ту историю с телевизором вы запустили, чтобы проверить…

– Людей на сообразительность, – закончил за нее Ценер, – очень циничная и надменная история. Она мне нравится, Лея, она звучит куда лучше, чем неуверенная и тяжелая правда. Да-да, это была обычная реклама. И, надо сказать, она удалась. Интерес к тайному месту с нелегальной эвтаназией был подогрет сильнее, чем мы ожидали. Практически каждый день в «Мортем» приходили люди и задавали нашим бедным сотрудникам иногда странные и завуалированные, а иногда прямые и открытые вопросы в стиле: «А не у вас тут проводится эвтаназия? А то я был бы не против». Как-то раз в «Мортем» даже нагрянула полиция, но взять с нас им было нечего, так что ушли они явно расстроенные. Ясное дело, я бы тоже расстроился на их месте! Все-таки «Мортем» – одно из крупнейших и старых похоронных агентств страны и кто, если не мы, будем заниматься подобными делами? Но так или иначе самое главное мы сделали – пустили людям пыль в глаза, у них появилась иллюзия нашего многолетнего опыта, а загадочное похоронное бюро стало неплохой байкой, разлетевшейся очень далеко.

И все-таки клиентов еще не было, а подходил уже 2010 год! Тогда мы сняли табу с сотрудников ритуальных услуг и сказали им, чтобы те предлагали нашу помощь людям, которые реально в этом нуждаются и которые, по мнению сотрудников, не станут отказываться или действовать против нас.

Сначала клиентами были исключительно онкобольные, причем в большом количестве. Такой наплыв нас даже напугал, первое