— Я говорил Афине, что ты поймешь. Что до бога Света… — Глаза мужчины демонстративно подернулись золотой пленкой, а затем, мигнув, приняли обычный цвет. — Он уже принял… мою точку зрения.

— А ты находчивый ублюдок, директор.

— Стараюсь, — Одиссей дружелюбно развел руками, принимая похвалу. Внезапно его лицо посерьезнело. — Я говорил, что придет время выбирать сторону, не так ли? Оно настало. И ради нашей общей знакомой, выбирай быстрее.

Он выразительно глянул на зашедшуюся тяжелым кашлем девочку. Катя едва слышно застонала и повернулась ко мне. Словно крошечный котенок, она искала тепло и защиту, даже не понимая, что мне нечем ей помочь.

— Все будет хорошо. Обещаю, — автоматически пробормотал я, вытирая рукавом выступившую на ее губах кровь. Принцесса уже не могла говорить, перейдя на едва различимый шепот.

— А, бездна! — внезапно скривившись, прошептал Одиссей. Он наклонился вперед и парой жестов начертил на лбу Кати незнакомый символ, чем-то напоминающий иероглиф. Лицо девочки озарило красным, но свет ощущался теплым, ласковым. Мигнув напоследок, иероглиф впитался в кожу девочки.

Катя вздрогнула и запищала от боли, дрожа и прижимаясь ко мне сильнее. Но перед тем, как я успел оттолкнуть директора в сторону, девочка успокоилась. Она перестала дрожать, ее лицо порозовело, а сама принцесса задышала ровнее и чище.

— Контроль духа и тела, — неохотно пояснил Одиссей. — В Азии духи более… активны, поэтому местные лучше других знакомы с принципами защиты сосудов. Впрочем, ты сам должен об этом знать, — он кивнул на стоящего вдалеке Рью, чья катана не раз выдворяла Кроноса из моего тела.

Катана? В моей голове пронеслась идея.

— Не поможет, — легко прочитал мои мысли Одиссей. — В отличии от тебя, принцесса потеряла контроль. Меч ее просто убьет. Я же замедлил процесс. На месяцы замедлил, между прочим.

Короткий взгляд на директора. Одиссей владел лицом превосходно, — с его-то репутацией и опытом, неудивительно — но вот в его глазах плескалось сомнение.

— Я так понимаю, ты не должен был этого делать, — медленно произнес я, аккуратно укладывая Катю на землю.

— Нет, — Одиссей невесело усмехнулся, легким прыжком поднимаясь на ноги. — В мою задачу входило отправить тебя вниз.

Я проследил за его пальцем.

— В Бездну, к Кроносу?

— К кому еще? Адриан, перестань. Ты парень умный и давно должен быть сложить два и два. Тебя с первого дня готовили как вместилище титана. Постепенно усиливали тело, чтобы оно не сломалось под силой Кроноса, вели вперед по тропинке силы и власти… Или ты правда думаешь, что первый камень просто случайно упал тебе в руки?

Я кивнул. Слова директора меня не удивили. Как я уже говорил, я не верю в совпадения. А когда конвой, который перевозит частицу Кроноса, подвергается нападению ровно в тот самый момент, когда единственного смертного наследника Кроноса выгоняют из Дома, и он не знает, что делать… Это всем совпадениям совпадение.

— Признаюсь честно, я удивился — Одиссей задумчиво на меня посмотрел. — Я не ожидал, что Афина выберет вместилищем тебя. В моем понимании аватар Кроноса должен быть менее…

Он покрутил ладонью в воздухе.

— Тобой.

Обижаться было глупо. Он прав, я тот еще сумасшедший. Тем более, что директор сказал кое-что важное. Он «был удивлен». Похоже, Афина скрывает — ну или как минимум скрывала — информацию даже от своего избранного. А тот в ответ не спешит во всем повиноваться богине. Поссорились, что ли? Стоит запомнить на будущее.

— То есть эта ваша работа? — Я поднялся на ноги вслед за ним и кивнул на тяжело дышащую Катю. — Это все план Афины?

Если этот так, то провидению богини Мудрости можно только завидовать. Ни один оракул в мире на такое не способен. Это уровень суперкомпьютера, нет, десятка суперкомпьютеров, одновременно просчитывающих все сценарии разом.

— Нет, конечно, — тихо рассмеялся Одиссей. — Просто удачно подвернувшаяся возможность. Как Аполлон, например.

Он невзначай кивнул на труп бога, в смерти постепенно утративший величие и гигантский рост. На камнях Тартара в странной позе лежал окровавленный юноша. Красота и лоск ушли, остался только… страх. Внезапно из мертвого тела брызнул яркий, золотой свет. Аполлон на метр взмыл в воздух, чтобы красиво рассыпаться звездной пылью. В воздухе грустно пропела и затихла флейта, а зеленый свет Тартара сделался чуточку темнее. Удивительно грустное и красивое зрелище. Я отвлекся настолько, что едва не прослушал слова Одиссея. Уж слишком равнодушным, легкомысленным был его тон, когда он сказал:

— Буду откровен, Катя подвернулась случайно. Изначально Афина хотела взять твою Проклятую и….

Бац!

— Тц-тц-тц, — пожурил меня Одиссей. Удар вышел, что надо. Быстрый, сильный, до краев наполненный силой Аида… Но директор поймал его не глядя, даже не повернув головы. — Держи себя в руках, мальчик.

Пару секунд мы мерялись взглядами, пока я наконец не убрал кулак. Злость подождет, сейчас мне нужна трезвая голова.

Одиссей кивнул, словно я не пытался секунду назад сломать ему челюсть.

— Приятно говорить с разумным человеком. Итак?

— Итак? — холодно повторил я. — Афина хочет выпустить Кроноса. Титана, прародителя всех богов? Который захочет отомстить Олимпу и всем остальным заодно? Я отдам свое тело, подвергну опасности друзей и весь мир в придачу, только ради того, чтобы спасти принцессу, которую я даже нормально не знаю?

Хорошо, что Катя этого уже не слышала. Она потеряла сознание, перейдя в состоянии близкое к коме. Но, судя по ее твердо сжатому кулачку и стиснутым зубам — девочка продолжала бороться.

Одиссей прищурил глаза, изучая мою реакцию.

— Думаю, что «Да». Видишь ли, в мою задачу входило изучить твою реальную душу, найти слабости. И уж поверь, у меня в этом большо-о-ой опыт. — Он с намеком постучал по амулету Троянского Коня у себя на шее. — Тем более, что не такой уж крепкий орешек. Вспомни свой первый день.

Одиссей кивком указал на стоящую вдалеке Мину. Девочка напряженно смотрела в мою сторону, ловя каждое движение, каждый жест. Директор показал ей большой палец.

— Вот интересно, Адриан. Ты, не моргнув и глазом, убиваешь мужчин и женщин. Но стоит ребенку-одиночке попасть в беду, как ты бежишь сломя голову. В причинах разбирайся сам, я не твой