Шрифт:
Закладка:
— Господи, — тихо прошептала я. — Помоги ему. Пожалуйста. Помоги.
Вдруг где-то на первом этаже, в районе гостиной, послышался глухой шум. Аккуратно прикрыв дверь в детскую, я спустилась по лестнице и увидела Вала. Он быстро застёгивал небольшую дорожную сумку. Смарт-часы на запястье беззвучно мигали, оповещая о чем-то.
— Ты куда? — взволновано спросила я у Вала.
Он часто мог работать ночью, но никогда вот так еще не срывался куда-то ехать.
— У меня рейс через полтора часа, — непривычно холодным тоном ответил он.
— Но ты мне ничего об этом не говорил. Тебя Нил куда-то отправляет? — я растерянно посмотрела на Вала, он быстро взглянул на меня.
В его коротком напряженном взгляде я прочла ответ. Чья-то невидимая железная рука мгновенно сдавила мое горло. Давно ведь должно было отпустить, но я всё так же остро реагировала на любую ситуацию, которая даже косвенно могла касаться Бабая.
Стараясь дышать глубже, я ждала от Вала хоть каких-нибудь объяснений, но он молчал. И это молчание убивало меня. Да я и так давно мертва. Изнутри. Макс своим появлением исцелил меня лишь наполовину, а вторая всё еще оставалась холодной и неподвижной. Смерть родителей, встреча с Борисом… Это не просто про боль. Это про такое ужасающее и жестокое чувство, от которого невозможно скрыться. Оно рвёт, грызёт изнутри и крошит кости. Изо дня в день. Перманентно. Это какая-то вечная агония.
— Что с ним? — мой голос задрожал.
Я вплотную подошла к Валу.
— Посмотри на меня и скажи, что с ним? — каждый вдох больно обжигал лёгкие.
Я не хотела плакать, не хотела впадать в истерику, но сложно контролировать себя, когда дело касается любимого человека.
— Не знаю, — нервно ответил Вал и устало помассировал веки. — Толком ничего еще непонятно, поэтому я и лечу, чтобы всё выяснить.
— Вал, — я задышала чаще, из последних сил стараясь предотвратить собственные рыдания.
— Мне нечего тебе сказать, Злата. Нет никаких точных новостей. Обнадёживать тебя понапрасну или огорчать я тоже не хочу.
Я беспомощно уткнулась лбом в грудь Вала, чувствуя, что меня начала бить сильная дрожь.
— Мне пора, — прошептал он и мягко отстранил от себя.
— Я боюсь его потерять, — глотая слёзы, созналась я. — Боюсь навсегда его потерять.
Густые тёмные брови Вала собрались «домиком», образовывая на лбу неглубокие морщинки. Он ничего не ответил, только опустил ладонь мне на затылок, быстро поцеловал в макушку, а затем в спешке ушел.
Щёлкнул замок входной двери. Я зажала рот рукой, боясь спугнуть застывшую в гостиной тишину. В мыслях на какую-то долю секунды образовалась пустота. Затем всё закружилось с бешеной тошнотворной быстротой.
Я быстро поднялась к себе в спальню и схватила с прикроватной тумбочки телефон. Последнее, о чем я думала, так это о времени суток. Игнорируя глубокую ночь, я быстро набрала Катю. Пришлось сесть, потому что дрожь в коленях жутко начала раздражать.
Больно кусая нижнюю губу, я ждала, когда Катя поднимет трубку. Буквально умоляла ее сделать это.
— Злата, — послышался голос подруги. Она явно еще не спала.
В голове мелькнула спасительная мысль, связанная с тем, что из-за завала на работе Катя всё еще не спит. Но горький привкус фальши отрезвлял.
— Злата, я не знаю, что сказать, — продолжила Катя. — Стас ничего мне толком не объяснил. Просто молча отправил в аэропорт. Побуду у родителей какое-то время.
— Вал скоро прилетит. Он мне тоже ничего сказал. Я не дура. Что-то случилось с Борей, — слёзы скользнули по щекам, я шмыгнула носом.
— Он подорвал несколько складов, — вдруг заявила Катя. — За чертой города есть фабрика и склады. Всё давно под крылом Германна. Один из складов отдан для хранения и сбыта наркотиков. Я подробностей не знаю. Бабай устроил провокацию. У нас об этом взрыве по всем новостям рассказывали. А потом… Затишье настало. Несколько дней вообще ничего не происходило.
Я судорожно вытирала глаза краем шелкового халата, но слёзы даже не думали прекращаться.
— Германн просто готовился. Стянул спецназ к загородному дому Бабая. У Германна есть все полномочия. В общем, взрыв там произошел, Злата. Больше я ничего не знаю. Пыталась хоть каких-то ответов добиться от Стаса. Но он молчит.
Что-то в груди больно дрогнуло. Я не могла ни вдох сделать, ни пошевелиться. Ничего. Только боль эта проклятая наружу прорывалась, разрывая всё изнутри.
— Злата, нужно дождаться новостей. Не делай никаких поспешных выводов, — где-то далеко-далеко зазвучал голос Кати.
Я выронила телефон, он соскользнул с края кровати и с глухим стуком приземлился на пол. Из моего горла вырвался сдавленный хриплый стон. Я почему-то обхватила себя руками, будто в тщетной попытке удержать боль, удавить ее, не пустить наружу.
Я не верила. Просто не верила. Возникло какое-то странное пугающее отрицание действительности. Меня страшно колотило. Пальцы больно-больно вжались в кожу на плечах. Я должна была успокоиться. Должна была прийти в себя. Нельзя уходить с головой в эмоции.
С Борей всё будет в порядке. Это же… Боря. Это Бабай. Он всегда всё просчитывает на несколько шагов вперед. Я панически искала всё новые и новые аргументы, но мысли рассыпались на разорванные кусочки.
Я вспомнила о сне, о птице. Поймала ли я ее? Или она рухнула на землю и разбилась? Это было просто невыносимо.
Из детской вдруг донёсся плач. Я быстро направилась к Максу. Он сонный стоял в кроватке, держась за деревянную перегородку. Чип беспокойно ходил по комнате.
— Всё хорошо, мой сладкий, — я быстро вытерла ладонью слёзы и взяла Макса на руки.
Он продолжал плакать. Я достала из манежа полярного мишку. Сын взял его и начал постепенно успокаиваться.
— Испугался? — я на всякий случай губами прижалась к лобику, проверяя температуру. — Проснулся и испугался? Да, хороший мой? Мама здесь. Мама рядом, — я крепче обняла сына, безуспешно борясь с собственными рыданиями.
— Ма, — еще хныкая, позвал Макс. — Ма.
— Я здесь. Здесь, — я поцеловала сына. — Идем. Я уложу тебя к себе на кровать.
Когда Макс наконец уснул, я тихонько лежала рядом с ним. Одной рукой он держал своего мишку, а другой всё еще крепко сжимал мой указательный палец. Я аккуратно опустила голову на подушку, охраняя сон Макса.
Слезинка медленно скатилась по переносице и сорвалась вниз. Я медленно выдохнула, мысленно моля высшие силы, чтобы они уберегли Бориса и дали ему возможность увидеть собственного ребенка. Хотя бы раз. Чтобы дали ему второй шанс. Но я всё еще слишком хорошо помнила
