членам группы, а торговая компания играет решающую роль в условиях спада бизнеса, импортируя сырье в кредит и яростно продвигая экспорт продукции, которую невозможно продать на внутреннем рынке. SCAP разрушила старые торговые компании дзайбацу, но как только оккупация закончилась, MITI принялась за их восстановление. Mitsui Bussan и Mitsubishi Shöji были распущены 30 ноября 1947 года, а их ликвидация завершилась 31 августа 1950 года.

МИТИ помог восстановить торговые компании, издав законы, которые предусматривали списание налогов на расходы по открытию зарубежных филиалов и создание резервных фондов на случай невыполнения торговых контрактов. Уже в 1953 году влиятельный Совет по рационализации промышленности при министерстве (о нем речь пойдет ниже) призвал к "кейрецуизации" торговых компаний и производителей. На практике это означало, что МИТИ прикреплял предприятие к торговой компании, если оно еще не было с ней связано. Благодаря своим лицензионным полномочиям и возможности предоставлять льготное финансирование, МИТИ в итоге свела около 2800 торговых компаний, существовавших после оккупации, к 20 крупным, каждая из которых обслуживала банковскую кейрецу или картель более мелких производителей". Банковские группы стали преемниками старых дзайбацу, и появились они по той же причине, что и старые дзайбацу в эпоху Мэйдзи, - для концентрации дефицитного капитала на ключевых проектах развития. Однако они отличались от старых дзайбацу тем, что их внутренняя организация была гораздо более деловой, чем у старых империй, ориентированных на семью, и они гораздо активнее конкурировали друг с другом.

Эта конкуренция в конечном итоге была обусловлена характером активов банков. Как отмечают Абегглен и Рапп, "финансовые риски, связанные с высоким уровнем задолженности, в Японии значительно снижены благодаря тому, что центральный банк выступает негласным гарантом долговых обязательств крупных японских компаний". "Именно это устранение рисков, прежде всего, сделало конкуренцию обязательной. А риски для банковских менеджеров были еще больше снижены благодаря мощному контролю Министерства финансов над всеми процентными ставками и ставками дивидендов, над масштабами операций банка и над разрешением на открытие новых филиалов, что означало, что банкиру нужно было сосредоточиться только на одном - на конкуренции за увеличение доли банка в кредитах и де-позитах. В этих условиях городские банки делали все возможное, чтобы обнаружить и прийти на помощь растущим отраслям и развивающимся предприятиям. Что особенно важно, каждая банковская группа должна была входить в каждую новую отрасль, поддерживаемую МИТИ, иначе ей грозило вытеснение из действительно безрисковых секторов.

Результатом этого давления и стимулов стал знаменитый "принцип одного набора" в быстрорастущей Японии - термин, означающий, что каждая банковская группа приобретала или создавала внутри себя полный набор компаний, охватывающих все обозначенные правительством растущие отрасли, независимо от того, имело ли это смысл для бизнеса. Эта конкуренция стала бичом существования MITI в 1960-е годы, когда, например, министерство поддерживало четыре нефтехимические компании, но вскоре обнаружило, что еще пять строят свои собственные комплексы так же быстро и с такими же масштабами.

Перепроизводство было неизбежно, но с точки зрения какой-либо отдельной группы (поскольку МИТИ пришлось бы организовывать картель для распределения долей рынка) это было не столь серьезной опасностью, как отказ от участия в отрасли, гарантирующей импорт.

Хотя японская экономика, безусловно, находилась под контролем, скромные усилия Итимады по расширению предложения капитала в темные дни 1950 года привели к гораздо более жесткой конкуренции между крупными предприятиями, чем это принято в других странах с открытой экономикой, где доминируют олигополии. Даже чисто ориентировочные "планы" правительства на 1955 год и позже (о которых речь пойдет ниже) подпитывали конкурентный огонь, раскрывая отрасли, которые правительство планировало коммерциализировать в ближайшие годы, то есть те, в которых риски были бы близки к нулю, если только Япония сама не пойдет ко дну. Поэтому вовсе не удивительно и не является отражением компетентности правительственных планировщиков (как полагают некоторые ученые), что целевые показатели для обозначенных приоритетных секторов во всех планах EPA неизменно оказывались дико перевыполненными."

Второй уровень системы промышленного финансирования - государственные банки, созданные Икедой, - появился в дополнение к городским банкам в тот момент, когда Банк Японии был вынужден установить предельные лимиты на выдачу кредитов. Вскоре после начала Корейской войны Итимада заявил, что чрезмерные кредиты действительно достигли своего предела". В любом случае городские банки никогда не смогли бы в одиночку обеспечить весь капитал, необходимый для восстановления Японии, особенно в начальный период нехватки капитала и особенно для неэкспортирующих, но ключевых инфраструктурных отраслей - угольной, сталелитейной и электроэнергетической. Именно эти отрасли обслуживал РФБ, и Икеда ясно осознавал необходимость создания его замены. Его проблема заключалась в том, что правительственная секция SCAP и компания Dodge высмеивали РФБ как причину гиперинфляции, а некоторые пуристы из SCAP по-прежнему враждебно относились ко всему, что напоминало о "компаниях национальной политики" довоенного и военного времени. Главным недостатком РФБ было то, что значительная часть его средств поступала прямо из бюджета общего счета; Додж устранил этот источник своим абсолютным требованием, чтобы Япония поддерживала сбалансированные и даже несбалансированные бюджеты. Какие еще были источники капитала для нового банка?

Основных источников было два. Первый - это американские "фонды контрагентов" (iiiikaeri sliikin) - иеновые поступления от продажи в Японии.

С момента прихода Доджа эти поступления тщательно отделялись на специальный счет, а не объединялись со всеми иностранными поступлениями, как это происходило в первой половине оккупации. Вторым источником капитала были средства из государственной почтовой сберегательной системы, которые хранились на трастовых счетах Министерства финансов. Почтовая сберегательная система для мелких вкладчиков существовала с эпохи Мэйдзи, и за ее историю были многочисленные скандалы и злоупотребления со стороны правительства в различных политических авантюрах; например, правительство Тератичи в 1917 и 1918 годах использовало народные сбережения для погашения печально известных займов Нислайхары Китаю. Во время оккупации SCAP ограничила использование правительством почтовых сберегательных счетов в основном для обеспечения местных облигаций, но с окончанием инфляции счета стали расти, поскольку вкладчики обращались в почтовые отделения, а не в частные банки, которым они не вполне доверяли. Икеда хотел открыть возможность использования этих средств для поддержки усилий по реиидустриализации, а также хотел, чтобы встречные деньги тратились на жизненно важные проекты, которые банки не могли покрыть. Поэтому он решил обсудить эти предложения с Доджем.

Икеда впервые предложил создать экспортный банк, и эта идея понравилась американцам гораздо больше, чем его вторая идея - новая версия РФБ. Отсутствие адекватных банковских учреждений, способных предоставлять более долгосрочные кредиты, чем те, которые коммерчески доступны для экспорта капитальных товаров, оказывало тормозящее влияние на торговлю, и поэтому SCAP с готовностью согласился на создание Экспортного банка Японии (закон