был кузнецом. Он повернул молот обратной стороной, с которой виднелся зуб кирки. Одним движением и с яростным возгласом кузнец снес угрожающую табличку, так что та чуть ли не разлетелась на кусочки. Секунду спустя он повернулся к стоящим напротив чужакам. – Вы уж простите за это. Не воcпринимайте всерьез, это все мой младший брат развешивает. У него с недавних пор крыша протекает, в голове, стало быть. С тех пор как ночью по кладбищу погулял все еще хуже стало… – Кузнец, с ворчанием поплелся вниз по дороге, видимо с целью раздолбать оставшиеся таблички с предупреждениями.

Путники же не сочли нужным как-то реагировать на это происшествие и прошли дальше. Наконец они добрались до большого трактира. Это было старое, но крепкое здание. Прочные породы дерева из темных лесов загорья Нарау придавали ему строгий тяжелый вид. Резные вставки из более светлого и благородного дерева – вероятно из молодого бука – обрамляли углы и широкий вход. Несмотря на тяжелый, вросший в землю низ, трактир казался противоречиво легким, когда поднимаешь голову вверх. Этот эффект возникал из-за необычной формы его крыши. В целом силуэт трактира был похож на наконечник стрелы, устремленный острым концом в небо. Над входом висела такая же резная вывеска, на которой кривыми рунами было написано «Торра Мула».

Здесь отряд путешественников Сирены был расформирован окончательно. Финред надеялся отдохнуть около трех дней, прежде чем отправляться в дальнейший путь. Тортон же пошел на стоянку каравана, что должен был двигаться в Дарбар. С ним же отправились и другие бывшие пассажиры, потому как путешествие с караваном было наиболее безопасным. Боевая группа из пятнадцати человек во главе с Алландом, Кригом и Аламором готовилась выдвигаться в Ривес. Они договорились сопровождать несколько охотничьих обозов, везущих товары на «Волчий пир». Отправились они в тот же день. Алланд и Сэй ехали позади.

– Скажи мне, капитан…

– Мы уже не на корабле, Сэй. Можешь не называть меня капитаном. Можно просто Алланд или Ал. – капитан Сирены восседал на белом жеребце, идущем легкой рысью. Рядом с ним на гнедом коне ехал Сэй Аламор. Писатель то и дело одергивал своего коня, который не желал слушаться команд и явно был необъезжен должным образом. – Да чтоб тебя, кобыла проклятая!

– А ведь я говорил, надо было брать того угольного борманского.

– Теперь-то что об этом говорить. – с досадой сказал Сэй. – Вот что кап… Алланд. Мы вроде как торопимся, разве нет? Неизвестно, что там гнусный Вальбер задумал. Так почему бы нам не гнать во весь опор?

– Тут нечего гадать, Сэй. Вальбер задержится в Ривесе надолго. Он хоть и мерзавец, но все же человек щепетильный и с некоторыми принципами. А еще за ним есть один серьезный грех – это его склонность недооценивать других и переоценивать себя. Он абсолютно убежден в своей исключительной…

– Неприкосновенности?

– Можно и так сказать. Он думает, что непобедим, что сама судьба ему благоволит. Ну и кроме всего прочего, он не упустит шанс покутить во всю на празднике охоты. Он считает себя выдающимся охотником. Пора бы ему и самому побыть в роли жертвы.

– Кстати о Судьбе. У меня тут появилась догадка насчет вашего таинственного груза. И то, что вы связаны с Золотым рассветом дает основания думать, что догадка верная.

– Держи свои догадки при себе Сэй, прошу тебя.

– Ты ведь понимаешь, что я летописец. Это уже означает, что любые мои мысли могут оказаться на пергаменте и тогда уже… – Аламор взглянул на посерьезневшее лицо Алланда. – Но ты можешь не волноваться на этот счет.

– Надеюсь, что это действительно так. Кстати для писателя ты недурно сражаешься.

– Пришлось многому научиться, чтобы выжить в дороге.

– Понимаю.

Еще некоторое время они ехали молча. Стук копыт о затвердевшую землю дороги разносился по округе. Дорога петляла среди лесных опушек и хорошо огибала неровный рельеф местности.

Сэй несколько раз оглядывался назад, также как и Алланд.

– Вот еще что, Алланд. Есть вопрос.

– Задавай.

– Как долго можно не помереть со скуки, пытаясь преследовать кого-то по голой дороге, будучи уверенным в своей абсолютной незаметности?

– Хотелось бы знать. – улыбнулся Алланд. – Может спросим у того, кто в этом преуспел?

– Преуспел, не то слово!

– Даже держась на таком расстоянии, не так уж трудно не попадаться на глаза, ты не думаешь?

– Полагаю, что так. Но, думаю, что такому не учат в школах для богатых аристократов.

– Ты совершенно прав!

– Предлагаю поздороваться с нашим попутчиком!

– Не возражаю!

Они остановились, подождав, пока обозы уйдут далеко вперед, сошли с дороги, заведя лошадей в лесную чащу, по разные стороны от дороги. Алланд закурил трубку, а Сэй сорвал травинку и принялся жевать еë.

Немного погодя на дороге показалась бурая лошадь с наездницей. Она прибавила ходу, оглядев дорогу, почти перешла в галоп, пока Алланд с Аламором не вышли из кустов, преградив ей путь.

Лошадь завизжала от того, как резко наездница натянула поводья.

– Да что ж вы творите? – закричала девушка, поправляя шляпу, из-под которой торчали длинные бронзовые косы.

– Далеко собралась, девуля? – спросил Алланд, хватая лошадь за морду и погладив еë, чтобы успокоить.

– Туда же, куда и вы, – резко ответила Лентрит, спрыгнув на землю. – спасать Иона!