— Хоть и не олигарх он больше, но служба безопасности какая-никакая осталась. Пусть помогает.

Наконец, в гудящей голове складывая всё сказанное, Даля догадывается, что Олень, он же Лёшка, он же бывший олигарх. В которого влюблена Лика. Но, похоже, сам Олень в Лику не влюблен, что зря, Лика — огонь! Но возможное обращение к Оленю по поводу Дали явно вызывает у нее ревность. Любую особь женского пола она воспринимает в качестве потенциальной соперницы. Тогда почему только женского? Воспринимала бы соперниками всё человечество. Теперь, как Женька говорит, вариативность. Приревнуешь к бабе, а уведет… Плавали, знаем…

В Москве, разгрузив багаж, который в поездках с двумя маленькими девочками в разы больше, чем сами девочки, Даля говорит, что ей нужно доехать до дома. До дома мужа. От падений и избиений одежда на ней вся грязная. Нужно какие-то сменные вещи взять. И за билет Жене деньги вернуть. А чтобы вернуть, нужно в квартире мужа забрать хотя бы собственную кредитку с капнувшими на нее деньгами за сданную бабушкину квартиру.

Муж, типа муж, сейчас где? Должен быть на спектакле, у него сегодня «Гамлет», закончит не раньше одиннадцати вечера — Даля успеет.

Отвезти ее вызывается Джой.

— Всё легче, чем этих девиц, — кивает на сестренок, — ужином кормить!

Отвезти на том небольшом мотике, что стоит в прихожей — синяки от ударов об это чудо техники уже украсили Далины бедра.

— Ехать куда?

Даля представляет фото в завтрашней газете с подписью: «Молодая жена Свиридова в отсутствие мужа привозит домой любовника».

— Сама доеду.

Но Джой неумолим:

— Не бросай несчастного на растерзание обязательного чтения сказок на ночь!

Едут. На «байке» легко. Чуть прохладный ветер в лицо, голова немного кружится, то ли от крутых поворотов Джоя, то ли от сегодняшних ударов.

Просит высадить за пару кварталов от дома, чтобы не засекли папарацци. Лучше бы она этого не делала.

До дома мужа дойти не удается. Путь преграждают девицы в легких платьицах, грубых куртках и тяжелых не по сезону мартинсах — странно, что в это время они здесь, должны дежурить около театра, где у так называемого мужа спектакль. Или решили заранее удобные места на подходах к дому занять и ловить его здесь?

По их виду трудно было предположить, что они мечтают взять автограф у жены кумира. Скорее, мечтают совсем о другом. Шарахнуть жену кумира по голове. Как ее уже шарахнули в Питере. Что этим малолеткам надо?

— Снова здарова! Наблядовала и сбежать хотела…

— Передали, что в Питер, мандавошка, с детьми приезжала…

— Будешь знать, сука, как нашего Игорька на себе женить! С таким-то, сука, приданым!

«Игорька? Нашего Игорька?»

Фанатки мужа после вчерашнего фото на первой полосе «желтой» газеты, где Даля с Маней на руках, решили за кумира отомстить?

— В морду, блять ее, в морду! — Голоса уже и справа, и за спиной. С характерным «т» вместо «д» в матерщине, прямо как накануне в Питере. Фирменный стиль у фанаток мужа такой, что ли?

Ох! Любому Черному человеку теперь обрадовалась бы, но таких уж совпадений точно не бывает.

— Въеби! Еще въеби, чтоб не очухалась!

— В Питере легко отделалась! Теперь кранты!

Перекрывшие путь отступления фанатки у нее за спиной подстегивают тех, кто сейчас перед ней.

В Питере отделалась, потому что Черный человек оказался не злом, а благом? Не убить хотел, а от разъяренных фанаток спас?

Теперь, увы, Черного не видно. Некуда бежать. И спасти некому.

Невольно закрывает лицо руками и зажмуривается, от страха приседает почти на тротуар.

Сейчас тяжелые черные мартинсы впечатаются ей в голову, до сих пор гудящую еще от питерского удара.

Сейчас ударят!

Шарахнут по голове, как вчера.

Сейчас…

Первый еще не удар, скорее, толчок, обрушивается на левое плечо. Следом еще несколько разминочных тычков — то ли на ноги ее поставить хотят, чтобы бить было удобнее, то ли заставить поднять голову и опустить руки, чтобы бить в лицо, как намереваются.

— Не убьем, так фотографию попортим, бля!

— Шоб на фотках рядом с ним не красовалась.

Малолетки — хотя почему малолетки, несколько девиц явно старше ее, — обступают кругом.

Даля вся сжимается и ждет вслед за тычками сильных ударов. Глаза зажмурены — ничего не видит. Но в шорохах вокруг что-то неуловимо меняется.

Не открывая глаз, слышит странный звук — как свист стремительно рассекающей воздух плети. Не понимает, что происходит, но приоткрыть глаза и посмотреть боится. Только слышит, как эти свистящие звуки нарастают.

И тут же крик — как вчера в Питере:

— Блять! Линяем!

И топот мартинсов.

Кто-то разгоняет напавших на нее фанаток. И те, чего-то или кого-то испугавшись, убегают от подступов к дому мужа.

Даля потихоньку разжимает веки.

Кто спас ее на этот раз? Снова Черный?

От плотного зажмуривания несколько первых секунд глаза отказываются различать предметы, но голос она успевает узнать прежде, чем кого-то разглядеть.

— Арата приемчикам научил! А Арату дед учил — кодекс самурая!

Джой!

— Какой Арата? Ах да, не из Стругацких?

— Познакомлю! — уверенно обещает Джой. —  Не следил я за тобой, не думай. Решил, что ты чемодан или сумку соберешь, надо будет донести-довезти, не самой же тебе тащить, — трогательно оправдывается Джой. — Зря с тобой сразу не поехал… Сейчас позвоню знакомому капитану милиции.

— У тебя и капитаны милиции знакомые имеются?

— Еще до появления девочек у нас херь была почище твоей! Квартиры обчищали! Машины взрывались! Парня, одетого в мою куртку, убили! Капитану Дубову, тогда еще лейтенанту, уголовные дела одно за другим открывать приходилось. Потом Олень вмешался и всё разрешилось. Дубову внеочередное присвоили, так что он нам еще и должен. Ща его зарядим, пусть проверит, что это за гопницы на тебя набросились.

— Не надо Дубова. Сама знаю, что за гопницы.

Уже отряхнув насыпавшуюся на Далину голову грязь с мартинсов, Джой помогает ей подняться.

— Пшли, вещи возьмешь… С родителями живешь?

— С мужем…

Бамс!

Джой, не заметив свесившуюся балку на разгружающейся машине, которая привезла стройматериалы к соседнему дому, ударяется о нее головой.

— Глаза твои где? — касается его головы Даля. Страшного ничего, но шишка будет. — Нужно холодное приложить, сейчас лед из холодильника достанем, приложим.

Вид у него ошалелый.

— Не думал, что могу быть замужем? И правильно не думал. Я и не замужем. Хотя замужем.

По ошарашенному виду Джоя Даля делает вывод, что отечественное кино