говорил «я люблю тебя», была Саманта, я не буду винить его за то, что он боится.

Всё нормально. Я подожду.

Ради Джаспера Вейла я буду ждать до конца своих дней.

Я снова убрала волосы с его лба, затем поцеловала в висок.

— Мне пора. Увидимся позже.

— Эл, я… — он с трудом сглотнул, его кадык дернулся, а пальцы, державшие мою рубашку, сжались.

— Я знаю, Джас.

Я знала, что его родители никогда не учили его любви. Знала, что в представлении Саманты любовь сопровождалась условиями, манипуляциями и ограничениями.

Моя же нет. Он это поймет. Если я буду говорить и показывать ему, он узнает, на что похожа настоящая любовь.

Поэтому я встала, пересекла спальню, давая ему время осознать эти слова. Прочувствовать их. Если я буду повторять их достаточно часто, он поймет, что они не такие уж страшные.

Когда я выехала из домика-шалаша, в моем теле поселилась легкость. Пока я ехала в город, мой мысленный список дел перетасовался, освободив место для нового пункта на самом верху.

Сменить фамилию.

— Элоиза Вейл.

Да, мне понравилось, как это звучит.

Когда я заезжала на парковку за отелем, рядом со мной остановился Нокс.

— Доброе утро, — сказал он, вылезая из своего пикапа.

— Привет, — я пошла в ногу с братом, следуя за ним внутрь. Обычно Нокс приходил до рассвета, чтобы начать готовить на кухне. — Поздно начинаешь сегодня?

— У мальчиков была тяжелая ночь.

— Мне жаль.

— Не стоит. Так бывает, — он обнял меня за плечи. Нокс не спал бы десять лет, если бы это означало провести время с Мемфисом и его сыновьями. — Вчера вечером ужин прошел весело.

— Да.

Может, это и преувеличение, но это было в разы лучше, чем первая поездка Джаспера на ранчо.

Не все смогли прийти к маме и папе вчера вечером. Гриффин и Уинн остались дома, потому что Эмма плохо себя чувствовала. Лайла была измучена многочасовой работой и не хотела никуда ехать. А Фостер и Талия вместе пошли на свидание, так что там были только мои родители, Матео и семья Нокса.

Было тише, чем обычно, но Джаспер принимал участие в разговоре. В основном он разговаривал с Мемфис, и они оба рассказывали друг другу истории о том, как росли на Восточном побережье. Когда папа спросил, как он познакомился с Фостером, он рассказал всю их историю, включая то, как он увлекся боевыми искусствами в старшей школе. С моей матерью он был вежлив, хотя я знала, что он всё ещё раздражен ситуацией с Блейзом.

Джаспер в основном говорил, когда к нему обращались. Но таким уж он был. Он отличался от всех парней, которых я приводила домой или с которыми встречалась раньше. Моя семья поймет это. Как и я, они научаться понимать его молчаливые сигналы.

Мы с Ноксом вошли в отель, и, когда подошли к дверям «Костяшек», он удалился на кухню, а я направилась к стойке регистратуры, чтобы сменить ночного портье.

Утро прошло в суматохе выселений из отеля и хозяйственных поручений. К одиннадцати часам я чувствовала себя так, словно пробежала марафон.

Я только закончила выселение пары из Калифорнии, когда двери вестибюля открылись и внутрь вошел Джаспер.

У меня потекли слюнки.

На нем снова была бейсболка, белая футболка и шорты-карго. Кончики его волос под кепкой были вьющимися и влажными, потому что он, вероятно, сходил в спортзал, прежде чем отправиться домой и принять душ.

— Вау, — прошептала я.

Серьезно, мой муж был чертовски сексуален.

Уголок его рта приподнялся, когда он обошел стол.

— Привет, ангел.

— Ты мне очень нравишься в этой кепке.

Он наклонился и коснулся губами моего лба.

— Я надену её для тебя позже.

И больше ничего.

От этого невысказанного обещания у меня по спине пробежали мурашки.

— Да, пожалуйста.

Джаспер прислонился к стойке регистрации, оглядывая вестибюль.

Возможно, после сегодняшнего утра это должно было вызвать неловкость, но этого не произошло. Наверное, потому, что я не пожалела о том, что рассказала ему о своих чувствах.

— Как проходит утро? — он спросил.

— Тяжело, — я откинулась на спинку стула. — Но все уже выселены, так что я могу перевести дух.

— Чем я могу помочь?

— В вестибюле беспорядок.

На столике у камина лежала скомканная салфетка. Повсюду были разбросаны журналы, а стулья стояли криво, потому что сегодня утром пара гостей переставила их, пока они были здесь.

— Я позабочусь об этом, — сказал он.

— Ты не обязана.

Он пожал плечами.

— Я свободен.

— Ты так и не рассказал мне, что с тем бойцом в Вегасе. Что ты решил?

В течение нескольких недель я боялась спросить его об этом собеседовании. Поэтому просто не думала об этом и позволила своему напряженному графику затмить мои страхи. Но за прошедшую неделю многое изменилось. И после сегодняшнего утра задавать вопросы было уже не так страшно, особенно когда я хорошо представляла себе его ответ.

— Я сказал ему, что буду его тренировать.

Подождите. Что? Что ж, это был не тот ответ, которого я ожидала. Он действительно согласился на эту работу? Означало ли это, что он будет проводить часть своего времени в Неваде?

— Оу.

— Но ему придётся переехать в Монтану.

Воздух вырвался из моих легких, когда он ухмыльнулся.

— Придурок, — я ткнула его пальцем под ребро.

Джаспер посмеялся.

— В конце концов, мне придется найти себе какое-нибудь занятие. А пока я буду помогать здесь. Тебя это устраивает?

— Очень, — я кивнула. — Спасибо.

— Всегда пожалуйста.

Он поцеловал меня в щеку, затем обошел стойку регистрации, собираясь навести порядок в вестибюле.

На моем компьютере зазвенело входящее электронное письмо, но я проигнорировала его, с удовольствием наблюдая за Джаспером пару минуту.

Дверь в вестибюль открылась, заставив меня отвести взгляд от задницы Джаспера.

Уинн вошла внутрь, помахала Джасперу, а затем обошла стол, чтобы обнять меня.

— Привет.

— Привет. Чем занимаешься?

— Обедаем с дедушкой.

Её дедушка, Кови, был бывшим мэром Куинси и завсегдатаем «Костяшек».

— Сегодня работаешь? — спросила я, заметив значок и пистолет в кобуре у нее на бедре.

— Да. Наверстываю упущенное с Четвертого июля.

— То же самое, — сказала я, когда двери лифта открылись и к нам направились двое гостей.

— Не буду отвлекать тебя от работы, — сказала Уинн, отодвигаясь в сторону.

Гостям требовались рекомендации относительно туристических маршрутов, поэтому я достала из ящика стола, где я их хранила, одну из местных карт, разложила ее на стойке и обвела несколько наиболее рекомендуемых мною мест.

С картой в руках они вышли на улицу, залитую летним солнцем.

Кови зашел, когда я разговаривал с гостями.