Шрифт:
Закладка:
– Не трогай меня, чудовище! – кричит она в истерике, что злит меня еще больше. Зажимаю ее руки над головой, прижав к кровати. Вдавливаюсь пахом в ее живот, там уже давно все ноет от желания. Она всхлипывает, громко и судорожно, по щекам бегут слезы, ее страх, боль и ненависть растекаются лавиной.
– Чудовище? А я ли чудовище, моя дорогая жена? Это ведь ты пришла ко мне в комнату, привязала к кровати и трахала снова и снова… – прижимаюсь губами к ее уху, чувствуя, как она каждый раз вздрагивает, когда слова «снова» я сопровождаю поступательными движениями бёдер. – Не скажу, что мне не понравилось, ты была хороша, настолько, что я не против повторить.
– Нет! – судорожно вздыхает она мне в ухо, дергается сильнее, как будто я и правда буду ее насиловать.
– Мне только одно не дает покоя: какого черта, если у нас все было по обоюдному согласию, на моей спине красуется это дрянное тавро насильника?! – рычу я, держа ее за волосы и заставляя смотреть на себя. – Как ты это сделала, как обманула это чертово проклятие?
Смотрю на нее, чувствую ее ужас, вижу ее слезы и ощущаю себя и впрямь чудовищем. Отпускаю ее руки и отхожу на шаг от кровати. Она не спешит двигаться, смотря на меня как мышь на удава, прижимает руки к груди, словно это может защитить ее. Я хотел лишь напугать ее, чтобы она ответила правду на все мои вопросы. Но в какой-то момент мне действительно захотелось сделать с ней что-то настолько ужасное.
– Вот это настоящее насилие, моя дорогая жена, – говорю ей тихо, с угрозой. – А теперь забирай свои вещи и выметайся отсюда! Сделай так, чтобы я больше никогда тебя не видел, иначе мне придется закончить то, что сейчас начал, поняла?
Оборванка не отвечает, продолжает смотреть на меня и плакать. Чувствую себя еще бо́льшим уродом, сжимаю кулаки и срываюсь на нее.
– Ты что не поняла?! Пошла ВОН!!! – после моего крика оборванка подрывается, хватает с постели свои сапоги и убегает от меня, ни разу не обернувшись назад, не сказав и слова.
Матерюсь, опускаясь на пол и прислонясь спиной к кровати. Я зашел слишком далеко, пути назад нет. Огонь охватывает меня, а затем и всю комнату. Все вокруг полыхает, начиная от моей одежды, мебели, ковров и дорогих гобеленов. К чему сожалеть о своих действиях, как и сказала моя дорогая сестрица, проклиная, «У вас не будет счастья, у вас не будет любви». Но и предать у нее теперь не получится, увы…
***
Мы сами решаем свою судьбу, сами определяем, что нас ожидает в дальнейшем. Наши поступки влияют на нашу судьбу. Наши глупые поступки превращают жизнь в ад, ибо их последствия долгосрочны.
Смотрю на лист бумаги, с равнодушным лицом, делая вид, что ничего не замечаю. Не замечаю этой жуткой улыбочки короля и его смешков. Все это не важно, обычная рутина, обычные дела.
– Делегация от эльфов прибудет через три дня, возглавлять ее будет принцесса эльфов Лейла. В честь этого во дворце будет бал. Она так же попросила право первого танца с вашим вторым сыном Антонием.
– Это все, конечно, очень интересно, но…
– Принцесса в поиске мужа, мой король. Вам не кажется, что будет не очень уместным давать повод эльфам говорить о свадьбе? – слегка приподнимаю бровь, пытаюсь настроить короля на нужный лад.
– Вальтер, я не сомневаюсь, ты в этом больше меня разбираешься. Так что…
– Да, мой государь, думаю было бы неплохо, не только не позволять принцессе и Антонию танцевать, но и приставить к принцу побольше хорошеньких девушек из придворных. Так сказать, уменьшить шансы эльфов скомпрометировать принца. Думаю, этот бал их последняя надежда выдать замуж свою скандальную принцессу, перед тем как их король выберет своего наследника.
– Наследника? – наконец, король занялся делами, а то я думал, что уже не отстанет от меня.
– Да, король. У эльфов следующим королем становится не старший ребенок, а кто-то из древних родов, не обремененный семьей, и кого сам Лес выберет. Оттого король и хочет избавиться от единственной дочки, слишком боится, что она станет следующей королевой.
– Не понимаю, если у них принято, что править должен человек без семьи, тогда откуда вообще взялась эта принцесса? Сколько живу, все слышу о ее глупых выходках. Даже в тавернах люди давно поют похабные песни о принцессе эльфов, что изрядно подпортило им репутацию, сведя на нет все общепринятые стандарты эльфийского поведения.
Король глумливо рассмеялся и напел скабрезный мотивчик, опираясь на подлокотник трона локтем. У меня возник сам по себе вопрос:
– Мой государь, а Вы случайно в трактир недавно не ходили?
Король закашлялся, что со стороны показалось очень подозрительным.
– Опять без охраны, изменив свою внешность, не предупредив службу безопасности? – подозрительно прищурился я, не скрывая обвинения в голосе.
Кашель усилился, мужчина даже рот рукой прикрыл.
– Король, а кого, по-вашему, повесят, когда вас в подворотне зарежут несколько пьяных бандитов? – сладким голоском спрашиваю у короля с наездом.
Еще один приступ кашля, теперь уже неубедительный.
– Меня, ваше величество. А еще всю вашу охрану, человек сто тридцать, если не ошибаюсь? Да, не спорю, они плохо справляются со своими обязанностями, но лишать их жизни из-за глупости одного единственного человека…
– Это на что ты намекаешь, Вальтер? – король нахмурился и сжал губы в тонкую полоску.
– На то, что Вам следует учитывать, что страна не готова к вашей смерти, государь.
– Вальтер, ты играешь с огнем, мальчик мой, – он тоже нехорошо прищуривается.
– Это Вы не отдаете отчет своим действиям, моя же работа заключается в том, чтобы Вы были живы и здоровы.
– В таком случае, – он хитро улыбается, – почему бы тебе не перестать меня мучить. И, наконец, рассказать, как так получилось, что мой советник женился и не сказал мне об этом?
Ну вот, опять он за свое! От такого прямого вопроса будет сложно отмахнуться. Медленно поднимаю глаза на короля и чуть ли не матерюсь, видя довольное выражение его лица. Откуда мне было знать, что комиссары нынче такие болтливые, быстро разнесли слух, что я женился. Жена тоже хороша, надо было
