8.

Элари закричал, и скалы вернули его крик равнодушным эхом. Потом он бросился искать кинжал, разбрасывая снег голыми окровавленными руками. Найдя его, он плотно сжал ладонями рукоять и приставил остриё к месту, где билось его сердце. Всего одно усилие – и он отправится к другу... где бы тот ни оказался. И тут же он понял, что никогда больше не посягнет на свою жизнь. Он не хотел, чтобы жертва Иккина оказалась напрасной.

9.

Он плохо помнил, что делал потом. Кажется, собирал камни и складывал их над Иккином, пока не получилась приличная гора. Рук он уже не ощущал и работа казалась легкой. Потом он побрел вдоль ущелья, пытаясь выбраться наверх... и вспомнил, что снял свой ранец, прежде чем спустился.

Он долго метался, пытаясь разыскать его, но напрасно, – то ли не запомнил места, то ли ранец сполз в какую-то расщелину и его засыпало снегом... а может, его унесли злые духи, что правили этой землей, – ему было уже всё равно. Лишь боль в отогревшихся руках (он всё это время держал их в карманах – чисто инстинктивно), привела его в себя.

Элари постоял на краю обрыва, шевеля опухшими пальцами, размеренно вдыхая ледяной воздух и осматриваясь. Ему казалось, что он обезумел от кошмарного сна, но вот сон кончился и надо идти дальше. Он знал, где второй ранец, но не мог его взять. Даже ради своей жизни он не согласился бы вернуться к могиле.

Он постоял ещё немного, потом медленно побрел на север. Теперь у него не осталось ничего, – лишь одиночество, тьма и молчание.

Глава 10: Сердце судьбы

1.

Над обширной заснеженной равниной, окаймленной у горизонта низкими темными горами, высился черный Унхорг, - венец отклоненных наружу острых шпилеобразных башен, соединенных похожими на перепонки стенами. За ними, на фоне холодного синего неба, окрашенного тлеющим багрянцем заката, вздымались сотни более высоких и тонких шпилей, сперва тоже наклонных, потом почти прямых, и крепость походила на чудовищный окаменевший взрыв.

Элари шел к ней по широкой каменной дороге, частично занесенной снегом, съёжившись от холода. Ветер шумел, нес поземку и трепал его волосы. Смотрел он, в основном, на свои ноги, ступавшие по обледенелым каменным плитам и сугробам. Эта дорога вела на запад, - но также и на восток, зато на юг дороги не было. Куда же шел этот древний путь, протянувшийся на сотни миль? Он не хотел этого знать.

Когда тень крепости упала на него, он поднял голову. Теперь вздыбленная громадина Унхорга заполняла две трети неба. Он уже не мог охватить взглядом всю её безмерность и пришлось сжать сердце в кулак, чтобы войти под эти нависающие стены, казалось, в любую секунду готовые рухнуть, давящие, прижимающие к земле и отталкивающие назад, словно яростный северный ветер.

Ворота твердыни были похожи на узкую зубастую пасть, открытую во всю ширину, точнее, на скрученный овал, словно кричащий рот, наполовину вывернутый наизнанку в безумном кошмаре. Элари подошел к ним, вскарабкался по гладкому пандусу и нырнул в эту отверстую циклопическую пасть между кривых клыков-шпилей. На их фоне его фигурка казалась крохотной и беззащитной.

Он увидел огромный длинный зал с двумя рядами черных массивных колонн, подпирающих толстое перекрытие темной галереи. Под потолком безмолвно клубился густой туман или пар, скрывая мертвенные синие лампы. Острые изогнутые выступы торчали из зияющих проемов галереи и из этого подвижного месива света и теней, придавая всему помещению жуткий вид.

Элари сперва показалось, что зал пуст, но тут же его окружило несколько мрачноватых широкоплечих файа в длиннополых темных шинелях. На них были перчатки и сапоги из черной кожи и круглые шлемы из серой стали. В руках они держали автоматы сложной конструкции, - она казалась новейшей, но само их оружие выглядело очень старым и потертым. Солдаты смотрели на него недружелюбно.

- Кто ты? - спросил один из них на приличном ойрин. - Что ты тут делаешь?

- Я Айскин Элари. Я... - юноша расстегнул одежду.

На его груди, в ложбинке между мышц, сверкнул обрамленный золотом живой глаз. Охранники застыли.

- Та, кто дала мне это, просит о помощи, - добавил он.

- Иситтала?

- Да, - Элари лишь сейчас узнал их командира, рослого, крепкого сложения юношу, - это был Атхим Ир. Похоже, его здесь уже ждали, и дальнейших объяснений не потребовалось. Солдаты оживились. Один из них помог ему снять шубу. Для этого Элари пришлось расстегнуть пояс с кинжалом и дать его второму солдату. Когда он хотел взять оружие обратно, его схватили за руки.

Элари резко стряхнул их ладони со своих плеч. Ему не хотелось отдавать этим файа свой нож, но он понимал, что они легко могли отобрать у него и медальон Иситталы, и боялся их злить. Здесь было холодно, пар облачками вылетал из его рта. Юноша вновь повел плечами, и пошел вслед за теми, кто показывал ему путь.

2.

Они пересекли зал, обошли пирамиду из огромных ступеней высотой до бедра, поднимавшихся к гигантскому пустому каменному трону. За ним скрывались массивные бронированные ворота. Они вели в широкую шахту с винтовой лестницей. Наверху её витки и огни ламп сходились в точку. Снизу доносились странные звуки, шум множества голосов. Когда Элари посмотрел туда, его голова закружилась, и он бы упал, если бы его не подхватили.

Юноша вновь вывернулся из их рук. Пусть он не ел три дня, пусть за эти три дня он прошел сотню миль по пустыне, пусть он спал на снегу под скалами и просыпался под вой ветра, - он всё же сможет дойти до здешнего правителя сам.

Они пошли вниз по широким каменным ступеням. Навстречу им волнами поднимался влажный теплый воздух. Элари увидел, что