нам о своей сестре, – мягко предложил он.

– Она замечательная.

– Я о другом. Давайте начнем с имени.

– Ее зовут Норма. Норма Элеонора Эчегарай.

Альсада заметил, как взгляд Эстратико тут же оторвался от блокнота.

– А вы, случайно, не из… – начал было инспектор.

Не из семейства самых богатых землевладельцев в стране?

– Вы все правильно поняли.

Черт. Значит, спихнуть все на Эстратико не выйдет – эти-то точно затребуют, чтобы ими занималось начальство.

– И нет, в том доме мы больше не живем, – поспешно добавила женщина. В тоне ее появилась холодность.

– Так он ведь уже давно пустует, разве нет? – спросил инспектор, поймав себя на том, что невольно подыгрывает собеседнице.

Она будто прочла его мысли:

– Простите. Привычка. Меня все об этом расспрашивают. Так что вы просили… рассказать о сестре?

– Да. Итак, случалось ли с ней такое прежде? Может, она уже пропадала на пару дней, забыв сообщить, куда собирается?

Женщина покачала головой. Ее супругу весь этот разговор, по всей видимости, уже порядком наскучил, а еще было заметно, что он тоже хочет поучаствовать в беседе, хотя бы и с целью положить ей конец. Так вот кто мне все расскажет.

– Ни разу такого не было? – настойчиво переспросил Альсада. – То есть можно с уверенностью сказать, что такие исчезновения совсем не в ее стиле?

– Моя свояченица всегда была… – Супруг заерзал на стуле, и кожаная обивка под ним скрипнула. Ну же, не томите. – Сложным человеком.

– Сложным?! – возмущенно переспросила сеньора Эчегарай. – В каком смысле?

Муж прервал ее нетерпеливым жестом. Зрачки у Альсады расширились. Позволь он себе такое в разговоре с Паулой, ему пришлось бы неделю спать в садовом шезлонге, а потом еще умолять, чтобы пустили обратно. А сеньора Эчегарай послушно умолкла.

– Сколько я ее знаю – а мы с женой сыграли свадьбу шесть лет назад, – Норма постоянно попадает в ситуации, когда ей требуется помощь. Не далее как в прошлом месяце нам пришлось выплачивать за нее залог, когда ее задержали с огромным запасом жидкого мыла – она, видите ли, захотела наполнить пеной фонтан на Пласа-Лола-Мора! – Он хохотнул.

До этой секунды Альсада и представить себе не мог, что он способен улыбаться – не то что смеяться.

– Это было забавно. Она вообще забавная девчонка. Что тут поделать? Это же вовсе не значит, что она попала в беду.

– Факундо, прошу тебя.

Инженер вроде бы говорил дело. Но так, что в иной ситуации Альсада с удовольствием подыскал бы повод его ударить. А сейчас лишь спросил, обращаясь к сеньоре Эчегарай:

– А у вас нет ее фотографии?

– Есть, конечно. – Она проворно достала из кошелька маленький, не больше фото для паспорта, снимок. На нем Норма Эчегарай была запечатлена в мантии и четырехугольной шапочке. – Фото сделано два-три года назад, но она нисколько не изменилась, – пояснила женщина.

А выбор, между прочим, очень удачный. Пускай это и несправедливо, но полиция скорее отложит в сторону убийства, ограбления, изнасилования и драки ради поиска примерной выпускницы Университета Буэнос-Айреса, чем юной тусовщицы с миллионами на счете, и так было всегда. Синяя лента на плече: значит, девушка изучала экономику. Альсада наклонился над снимком.

Это она.

Та же безмятежность, словно на старых фотографиях, обработанных сепией. Откровенная, даже зазывная улыбка.

Неужели она?

Женщина в морге? Девушка на фото была точно такая же бледная, темноволосая и прекрасная. Но таких – пол-Буэнос-Айреса. Сосредоточься, Хоакин, ты же профи. У этой девушки совсем иная судьба. Исчезновение она наверняка подстроила, своими средствами, а они немаленькие, и объявится через пару дней без единой царапины. Чтобы потом хвастать перед гостями на вечеринках, к ужасу сестры.

Но не обольщается ли он? У Альсады вдруг закружилась голова.

– Инспектор!

– Да, сеньора.

– Все в порядке?

– Да-да. – Альсада взял себя в руки. – Я вот что хотел обсудить… Ваш супруг, сеньора, высказал весьма логичное предположение.

Сосредоточься.

– К чему бить тревогу? Во всяком случае, так рано? Если, как вы говорите, исчезновение никак не может быть розыгрышем или шалостью, не подозреваете ли вы, что здесь имеется финансовый мотив?

Вряд ли. В таком случае семейство Эчегарай уже получило бы письмо от похитителей. Хороший похититель обычно управляется за сутки. Альсада невольно вспомнил, как профессор уголовного права объяснял им, насколько похищение сложнее в исполнении, чем прочие преступления. Его тогда поразило, как деловито и сухо Ираола перечисляет проблемы злоумышленника: риск возникновения привязанности к жертве, неспособность принимать трезвые решения, необходимость постоянного контроля и, самое главное, что, когда все закончится, неизбежно останется свидетель.

Сеньора Эчегарай подняла левую бровь:

– Деньги не главное в этой жизни, инспектор. Даже для таких людей, как мы.

Она была права: есть пресловутые мы, причем Альсада в их число не входит. У них имеется личная охрана и частные детективы. Но они обратились в полицию. За десятилетия службы Альсада поневоле усвоил, когда стоит надавить, а когда нет.

– Предположу, что у нее были телохранители.

– Ваше предположение верно, – откликнулась сеньора Эчегарай, по-прежнему натянуто.

– Где они находились?

– Она часто сбегала от них шутки ради, особенно когда…

– Вот я и говорю – забавная девчонка, – встрял супруг.

Альсада пропустил его слова мимо ушей.

– Особенно когда?

– Когда ей хотелось встретиться со своим парнем или еще что-нибудь. Неумехи.

А вот и ответ: своим она не доверяет.

– А сейчас она с кем-нибудь встречается?

– Нет. – Словно почуяв его недоверие, сеньора Эчегарай поспешно добавила: – Она бы мне рассказала.

Вряд ли.

– А особые приметы у нее есть? – выпалил Эстратико. Он успел подобраться к столу – украдкой, как всегда, – и теперь рассматривал фотографию. – Родинки или, может, татуировки?

Да как ты смеешь вообще!

– Нет. Уж это точно, – сказала женщина, обернувшись к помощнику комиссара.

Тот побрел к своему столу.

Выходит, предыдущее «нет» было неточным.

– Итак, – заключил Альсада, чтобы не дать ситуации перерасти в эпизод мыльной оперы. – Я готов открыть дело, если у меня будут хотя бы косвенные данные о возможном преступлении. Есть у вас хоть что-то?

– Она сказала: «Я тебе перезвоню».

Да уж, веское основание! Году в 1982-м, вломись к ней среди ночи четверо незнакомцев и утащи неизвестно куда, никто бы такие заявления и рассматривать не стал. Определили бы как несчастный случай и списали в архив.

Муж закатил глаза.

– И пускай мой муж закатывает глаза, – сказала сеньора Эчегарай, даже не взглянув на него, – но мы с Нормой говорили по телефону, и вдруг она прервала беседу. К ней кто-то пришел. Она пообещала перезвонить. Какой бы она ни была, но если уж скажет te llamo de vuelta[2], то так и сделает. – Сеньора