Сорвав предохранитель, я дернул ручку катапультирования, и все мои мышцы напряглись в ожидании, что сейчас меня вышвырнет наружу. Но что-то пошло не так. Лобовое стекло отсоединилось и откинулось в сторону за какую-то долю секунды до того, как под нашими креслами сработал специальный пирозаряд. В следующее мгновение Ольга на кресле вылетела в образовавшийся проём, а я так и остался сидеть в кабине на своём месте. Во время срабатывания заряда я ощутил лишь рывок под собой, и на этом всё. Мое кресло только резко дернулось и тут же застыло, будто сначала собиралось катапультироваться, но в последний момент передумало. Видимо, заклинило. Все происходило так стремительно, что у меня совсем не имелось времени порасстраиваться из-за этого — нужно было срочно действовать.

Во время катапультирования ремни безопасности, вжимающие меня, должны становиться лямками парашютного рюкзака, интегрированного в спинку кресла, которое (в случае, если всё проходит удачно) автоматически отбрасывается. И я, понимая, что меньше чем через минуту наш посадочный модуль столкнется с землей, не придумал ничего лучше, как с парашютом на спине самостоятельно выпрыгнуть вперед через отверстие от лобового стекла.

Мое тело содрогнулось от сильнейшего удара. В глазах потемнело. Из-за боли на какое-то время я даже потерял нить происходящего, забыл о том, где я и что делаю. Как будто разум приглушился, и только слабый отголосок моего рассудка, томящийся где-то в недрах сознания, дал мне понять, что сейчас не самое время отключаться, и я напряг всё свое естество, чтобы взять себя в руки и снова очутиться в настоящем моменте. Открыв глаза, я обнаружил себя на внешней стороне посадочного модуля, который так и продолжал падать. Я видел свои беспомощно болтающиеся ноги, а за ними разорванную в клочья заднюю часть нашего летательного аппарата. Яростные порывы ветра хлестали со всех сторон, и от перегрузки меня просто вдавливало в металлическую обшивку.

Одна из лямок рюкзака на моей спине, больно врезаясь в ключицу с правой стороны, была натянута сильнее другой. Словно нечто схватило меня и крепко держало. Нужно было повернуть голову вверх, чтобы посмотреть, что именно, но я очень ослаб и уже не мог сопротивляться такому ветру. Судя по всему, я зацепился за что-то во время прыжка, и меня припечатало к посадочному модулю. Теперь я застрял! Застрял в очень неудачном положении. У меня были лишь секунды, чтобы предпринять хоть какие-то действия. Уже особо не задумываясь о последствиях, я достал складной лазерный нож из бокового кармана и резанул им злополучную лямку, затем проскользил своим телом по металлической поверхности, и чуть не столкнувшись с хвостовыми стабилизаторами модуля, наконец, оказался в свободном падении.

Меня закрутило в потоках воздуха. Превозмогая усталость, я собрал последние силы, чтобы сгруппироваться и принять правильное положение тела. В голове всё мутилось, картинка вертелась перед глазами, но я смог сфокусировать зрение. И в этот самый момент ко мне пришло понимание, что я умру. Поверхность планеты была уже слишком близко. Одной рукой я схватил оборванную лямку, чтобы прижать рюкзак плотнее к себе, а другой дернул кольцо. Раскрывшийся парашют успел лишь на немного замедлить падение. Я видел эти оранжевые штуковины, торчащие из земли. Видел, что они достаточно высокие, но при этом тонкие и полые изнутри. Мы открыли новую форму жизни, только и успел я подумать.

Затем всё исчезло. Быстро приближающаяся земля, звуки ревущего ветра в ушах — всё куда-то пропало. Буквально на миг воцарилась темнота, образовался полный вакуум, абсолютная пустота, в которой не было ничего кроме меня и моих мыслей. А уже через мгновение в эту пустоту ворвался оглушительный низкочастотный рев. Громоподобный бас загудел и стал пронизывать собой всё вокруг. Я попытался спрятаться от него, но не знал куда — он бил со всех сторон, настигал меня и давил бетонной плитой. Сначала мне казалось, что звук един и монотонен, но чуть привыкнув к нему, я смог различить, что он циклично меняется, громыхая на разной высоте. Звучащая в одной тональности простая мелодия из трех нот повторялась без конца, словно кто-то огромный играл на гигантской полу-расстроенной тубе. Этот бас был всем сразу — не только звуком, но и светом и запахом, казалось, я могу его потрогать и даже попробовать на вкус. Я вдруг ощутил свою кожу, всё моё тело обволакивало это нескончаемое гудение, проникало в него и наполняло изнутри. Звук прекратился так же внезапно, как и начался, и наступила полная тишина.

Глава третья

На небольшом пригорке, напряженно всматриваясь в даль, стояла одинокая женская фигура в стареньком сером скафандре. За ее спиной валялся парашют, небрежно брошенный на белую землю. Неровно скомканная ткань еле заметно подергивалась на слабом ветру. Женщину окружало бескрайнее поле абсолютной белизны, с нескольких сторон обрамленное невысокими холмами такого же белого цвета, и только на северо-западе на самом горизонте тянулась широкая оранжевая линия — там вдалеке росли те самые непонятные оранжевые стручки. И там же где-то среди этих стручков разбился посадочный модуль, а недалеко от модуля приземлился и её муж. По крайней мере должен был приземлиться.

Ольга еще раз сверилась с навигатором. На маленьком дисплее, встроенном в рукав её скафандра, мерцало изображение спутниковой карты планеты. До Якова 114 километров… Как он там оказался? — думала она, непонимающими глазами разглядывая карту. Вновь убедившись, что это не какой-то сбой, и что собственное зрение её не подводит, Ольга тяжело вздохнула и уселась прямо на землю. Нужно было перевести дух и переварить всё, что случилось за последний час.

Она понимала, произошло неладное, но всеми силами старалась убедить себя в обратном. Его не было рядом в небе, когда я вылетела из кабины. Что-то пошло не так… Но всё-таки он должен был катапультироваться, — проносилось у нее в голове, — Яков покинул модуль до того, как тот рухнул… Об этом говорили две голубенькие точки, мягко пульсирующие на дисплее навигатора: точка побольше обозначала место “приземления” модуля, другая точка — место, куда сел её муж. Согласно карте, между ними было расстояние в несколько километров. Значит, Яков успел. Но почему он не отвечает? Сколько не пыталась Ольга выйти на связь, всё без толку. Тишина. Хотя его передатчик по всей видимости работал — GPS-сигнал же он передавал. И судя по этому сигналу, с момента посадки её муж не сдвинулся ни на метр.

Как ни старалась Ольга отгонять страшные мысли, они все равно заползали к ней в голову, как