Мы с женой пребывали в абсолютной прострации. Завороженно разглядывая небывалый пейзаж, первые минуты мы даже никак не комментировали это. А как тут подобрать слова? Из горла невозможно было выдавить и звука. Только слабое жужжание двигателя разбавляло тишину.

Чуть очухавшись от первоначального шока, я заговорил первым:

— Это… это растения какие-то?

— Растения? — не отрывая глаз от лобового стекла, задумчиво промолвила Ольга. — Растения, дающие такое мощное излучение? Не, это что-то другое.

— Может антенны какие-то? Из-под земли растут. А под землей что-то…

— Что? Подземная база гуманоидов? — ехидно заметила она.

Да, она была очень довольна нашей находкой. Впрочем, как и я. Столько лет беспросветных поисков и скитаний по темным уголкам галактики, похоже, дали свои плоды. Столько нервов и сил было положено на то, чтобы в конце концов оказаться в этом моменте — моменте торжества, моменте встречи с тем, что когда-нибудь увековечит наши имена в истории. Чем бы ни были эти оранжевые штыри, расставленные по полю под нами, они, несомненно, являлись сложной органической структурой и не шли ни в какое сравнение ни с чем, что до этого мы обнаруживали на других планетах.

— Да уж, это тебе не одноклеточные с Бетельгейзе, — пробормотал я.

— Что это было? — внезапно напряглась Ольга. — Ты слышал?

— А? Что?

— Какое-то гудение… Где-то там снаружи. Прозвучало пару секунд и сразу же прекратилось.

Она всегда обладала более чутким слухом чем я.

— Нет, я ничего не слы…

Резкий высокочастотный писк оборвал меня на полуслове. Я сначала даже не понял, что это. И только через пару секунд ко мне пришло осознание, что так сигнализирует система безопасности посадочного модуля. Последний раз она издавала такой же звук несколько месяцев назад — прямо перед тем, как в наш корабль попал астероид. Это пищание служило оповещением о возможности столкновения, в случае опасного сближения с чем бы то ни было. Например, с какой-нибудь скалой, когда летишь слишком низко. Но вокруг не было никаких скал и до земли оставалось несколько сотен метров. Я непонимающими глазами посмотрел на дисплей радара и обомлел. Судя по изображению, к нам очень быстро приближался какой-то объект.

— Это что? — недоуменно спросила Ольга.

В окне не было видно ничего, так как, согласно показателям радара, объект направлялся снизу и сейчас находился прямо под нами. Не говоря ни слова, я тыкнул переключатель на приборной панели, и на одном из экранов включился вид с камеры, расположенной на нижней части модуля.

— Не понимаю… — выдавил я из себя.

Мои глаза отказывались верить увиденному. На огромной скорости в нашу сторону летела черная знакомого вида ракета. Это был наш зонд. Один из тех, которые мы запускали изучить MP 1003 несколько дней назад. Но этого попросту не могло быть — все зонды вернулись на корабль и остались на орбите покоиться в ангаре. Они никоим образом не могли снова отправиться на планету без нашего участия.

— Почему он так летит? — вопрошала моя жена. — Ты можешь с ним связаться?

Я пощелкал радиопередатчик. Тщетно. Зонд не реагировал на команды и сам не издавал никаких сигналов. Что было очень странно. Он приближался, всё наращивая и наращивая скорость. Попробовав направить модуль в сторону, я взглянул на радар и увидел, что зонд последовал за нами. Я попробовал еще, но куда бы я не сворачивал и какие бы пируэты не исполнял в воздухе, он повторял все те же движения, сокращая расстояние между нами. Я начал набирать высоту, но он продолжал настигать нас. Его конусообразный корпус увеличивается в видеоэкране, угрожающе поблескивая своим заостренным передом.

Это было настолько невероятно, что беспокойство далеко не сразу овладело мной. Я ждал, что вот-вот зонд откликнется, остановится или развернется, в общем, был уверен, что эта ситуация как-то сама собой разрешится. И только в самый последний момент я вспомнил про силовое поле и осознал неизбежное.

— Приготовься, Ольга! — услышал я свой голос как бы со стороны.

Что было дальше, я помню очень смазано, как будто это происходило во сне. Помню, как трясущимися руками еле успел переключить модуль в защитный режим — ремни безопасности крепко натянулись, и на шлемах, надетых на нас, автоматически опустились забрала. А уже в следующий миг зонд протаранил нас.

Если бы не ремни, нас бы непременно размазало об стены кабины. Зонд пробил корпус модуля насквозь, разрывая его с отвратительно ужасающим металлическим скрежетом. Всё вокруг затряслось. Стоял невыносимый грохот, и я изо всех сил сжимал штурвал, еще не понимая в тот момент, что толку в этом никакого — защитные системы назойливой сиреной оповещали о разгерметизации и о том, что наш двигатель больше не функционирует. Эти оповещения и прочие звуки перемешивались в единое месиво, сливаясь со свистом ветра ворвавшегося снаружи. И где-то среди этой какофонии я с запозданием различил крик Ольги, который звучал будто в моей голове — голос моей жены теперь передавался из её скафандра прямо в мой шлем.

Я с трудом повернул голову в сторону ее кресла — она, вцепившись обеими руками в подлокотники, издавала то ли стон, то ли вопль. Сквозь прозрачное забрало было видно, как она с силой зажмурила глаза.

— Ты ранена?! — спрашивал я, неосознанно переходя на ор, как бы пытаясь перекричать весь шум вокруг, хоть это было не обязательно, ведь моем шлеме тоже находился микрофон.

— А-а-а?

— Я говорю, ты ранена?!

Ольга открыла глаза и опустила их вниз, разглядывая себя:

— Вроде бы, нет.

С еще большим усилием я на секунду смог повернуться назад оценить происходящее в салоне. Моему взору открылась весьма прискорбная картина. В задней части модуля зияла огромная дыра с рваными краями, и в нее вылетали всякого рода приборы, провизия и предметы нашего обихода. Они срывались со своих мест, выпадали из открывавшихся настежь шкафов и закручивались в сумасшедшем танце воздушных вихрей. Я увидел, как один из микроскопов слетел со стола, и ударившись о противоположную стену, отскочил прямо в дыру, навсегда исчезнув на фоне голубого неба.

Тревожно звенел датчик высоты, но в этом уже не было особой нужды — через лобовое стекло и так хорошо просматривалось, как с неимоверной быстротой приближается земля.

— Слушай меня, — торопливо заговорил я. — Модуль разобьется, мы должны…

— Нет-нет-нет-нет-нет..! — затараторила Ольга

— Да, послушай! Мы будем катапультироваться.

— А как же нам…

— Не важно! Сейчас мы катапультируемся, ты поняла?

— Да, — ответила она и еще