— Это больно, — пожаловалась женщина, касаясь шеи кончиками пальцев.

— Вечная жизнь стоит любой боли, — ласково утешил царь богов и увлек ее на шелковые простыни.

— Любовь царя богов заставит забыть любую боль, — ответила апсара, приникая к нему всем телом.

Слушая любовное воркованье, источавшееся из уст апсары, Анджали на цыпочках покинула эту часть виманы.

Обратный путь она преодолела, как во сне, мыслями все еще пребывая в комнате с круглой кроватью. Коилхарна шагнул к ней из темноты так стремительно, что Анджали отшатнулась.

— Нам надо поскорее уходить,- горячо зашептал он. — Идем, пока нас не заметили!

Но для Анджали после изысканных ласк и красоты, что она наблюдала в покоях бога, один вид Коилхарны был отвратителен.

— Посторонись! — велела она, и не дождавшись, пока гандхарв исполнит ее приказанье, толкнула его в грудь, чтобы уступил дорогу.

К тростниковой хижине, где ждали Ревати и Хема, Анджали бежала, не разбирая дороги, а в ушах звучали слова черной апсары: «Любовь царя богов заставит забыть о любой боли».

[1] Вина — струнный музыкальный инструмент

3

— Урока не будет, — сказала наставница Сахаджанья, входя в хижину для занятий, когда день уже был почти на исходе

Ученицы, ожидавшие ее несколько часов, оглянулись и вскочили с восторженными воплями.

Сегодня на наставнице вместо привычного сари из зеленого шелка был наряд небесной танцовщицы — из алой ткани, сплошь затканной золотом. Волосы наставницы были убраны цветами жасмина, а на руках и ногах позванивали браслеты из красного золота.

— Какая вы красивая! — ученицы столпились, толкаясь локтями, чтобы принять прах от ног, а более того — чтобы коснуться украшений и прекрасных одежд. — Сегодня вы танцуете для богов? Ах, хотелось бы посмотреть…

— Немедленно отойдите! — Сахаджанья грозно вскинула указательный палец, и ученицы испуганно отступили. — Помнёте наряд, — продолжала наставница деловито. — Джавохири и Анджали идут со мной. Нас ждет вимана, поторопитесь.

— Вимана⁈ — выдохнули ученицы с восторгом и завистью.

— Они будут танцевать во дворце господина Камы, это огромная честь.

— Во дворце!.. Вимана!.. Господин Кама их увидит!.. — защебетали ученицы — кто восхищенно, кто завистливо.

Некоторые стали проситься вместе с Сахаджаньей и счастливчиками, которым выпала удача лицезреть жилище богов и самих богов, но наставница была непреклонна:

— Джавохири и Анджали лучшие танцовщицы среди вас. Если бы вы были усердны, как они, то летали бы сейчас на вимане. А раз вы лентяйки, то оставайтесь здесь и думайте, что лучше — тренироваться до седьмого пота или бестолково болтать.

Вимана ждала их на открытой поляне за домами наставниц. Летающая колесница была не такой большой, как царская, в ней едва поместились бы человек шесть. У колесницы не было колес, лишь четыре плоских крыла сверху. Сделанная из светлого металла, вытянутая наподобие клюва, вимана походила на хищную птицу. Внутри сидел гандхарв в белых одеждах, его можно было хорошо разглядеть через переднюю прозрачную стену, он кивнул Сахаджанье, призывая поторопиться.

Анджали шла к этой птице, как во сне, даже позабыв, что рядом находится ненавистная соперница.

— Забирайтесь скорее! — велела Сахаджанья, подсаживая сначала Джавохири, а потом и Анджали. — Представление вот-вот начнется, а вас еще надо переодеть и украсить.

— Мы будет танцевать для господина Камы? — спросила Анджали.

— Да, и для господина Читрасены. И господин Шакра тоже обещал прибыть, — сказала наставница, пристегивая девушек ремнями к стульям. — Не бойтесь и держитесь крепче.

Но Анджали и не думала бояться. Сердце ее забилось в бешеном ритме, едва она услышала имя царя богов. И она будет танцевать для него…

В прозрачное, как стоячая вода, окно, Анджали видела, что проводить их вышли все ученицы школы апсар. Впереди прыгала, хлопая в ладоши, Хема, печальная Ревати стояла поодаль.

— Что мы будет танцевать? — спросила Джавохири.

Голос ее слегка дрожал, и Анджали поняла, что ей страшно. Сама же она чувствовала себя в вимане, как дома. Когда летающая колесница взревела и поднялась в воздух, Джавохири взвизгнула, хватаясь за наставницу, а Анджали сразу приноровилась к полету. Иногда колесница будто проваливалась в воздушную яму, и тогда сердце подскакивало до горла, а под ребрами холодило. Но это было совсем не страшно, а даже весело. Колесница грохотала так, что Сахаджанье пришлось кричать, чтобы ответить на вопрос Джавохири:

— Будете исполнять танец слуг божественного орла. Две исполнительницы заболели, и я вспомнила про вас. Вы обе хорошо изучили движения. Поэтому не подведите меня.

— Я-то точно не подведу, — задрала нос Джавохири.

Анджали благоразумно промолчала. Ожидая встречи с царем богов, она опять испытала то же волнение, что в царской вимане. Стараясь унять дрожь, девушка ущипнула себя за колени — испытанное средство, не раз помогавшее успокоиться перед показательным выступлением. Сахаджанья заметила и сказала непривычно ласково:

— Не надо бояться. Просто танцуй, как всегда — ни лучше, ни хуже.

— Какая высота! — сказала Джавохири, выглядывая в окошко. — И как быстро мы летим. Уже миновали всю Тринаку, а если бы тащились в паланкине, добрались только до Большого фонтана. Хорошо быть богиней!

— Не болтай глупостей, — одернула ее наставница. — Ты не богиня. И никогда ею не станешь.

— Я стану дайвики, — дерзко сказала Джавохири, — и у меня тоже будет вимана.

В любое другое время Анджали не упустила бы случая поиздеваться над мечтами соперницы, но сейчас ей совсем не хотелось пререкаться. Показался дворец господина Камы, и она приникла к окну, глядя на жилище богов с жадным любопытством.

Дворец имел прямоугольную форму, очень правильную и четкую. Посредине синел искусственный пруд, а по четырем углам стояли высокие башни из белого камня. Анджали знала, что в одной живет сам Кама, в другой — его супруга, госпожа Рати, в третьей — дайвики, в четвертой — гандхарвы. Всюду росли жасмин и смородина, и жители дворца, казавшиеся сверху крохотными шахматными фигурками, прогуливались по дорожкам между ними. Анджали вся затрепетала, представляя, что где-то там идет в главный дворец господин Шакра. А может, его несут в паланкине, который как раз показался, вывернув из зеленых зарослей. А может, это он подъехал на белоснежном скакуне и ловко спрыгнул на землю.

Вимана приземлилась за дворцом дайвики. Сахаджанья схватила девушек за руки и потянула за собой, чтобы поспешили и не слишком глазели по сторонам. А тут было на что посмотреть. Сотни фонтанов били прямо из-под земли тонкими струйками, искусственные водопады пенно и громко сбегали по камням, и терялись в прудах, где плескались золотистые рыбы. Цветы росли в строгом порядке — в соответствии с цветом, высотой и запахом. Вот миновали жасминовые заросли, потом появился тонкий запах роз, потом началась долина лилий.

— Я хочу жить здесь, — сказала Джавохири с придыханием.

— Ты еще не видела дворца господина Шакры, — сказала Сахаджанья, подталкивая ее, чтобы шла быстрее. — По сравнению с его чертогами дворец господина Камы — деревенская хижина.

Джавохири ахнула от удивления, пытаясь представить себе великолепие царского дворца.

Танцовщицы расположились на первом этаже башни, отведенной для дайвики. Стены здесь были открытые, арочные, и от пруда тянуло прохладой и свежестью. Вдоль стен стояли огромные зеркала, маленькие переносные столики были сплошь заставлены баночками с красками для лица и тела, и завалены цветами и золотыми украшениями.

Девушки шли за наставницей, тараща глаза на женщин, видом своим подобным богиням, которые примеряли златотканые красные и белые одежды, надевали украшения с драгоценными камнями и подводили глаза черной краской, а красную краску накладывали на губы, щеки и соски. Анджали с сожалением поняла, что ее любимая наставница — не самая блистательная и знаменитая. Никто не кланялся ей, никто не принимал прах от ног. Наоборот, это она уступала дорогу встречным апсарам и почтительно склоняла голову.

— Сахаджанья? — раздался вдруг свирельный голос, и Анджали узнала его немедленно, и покраснела от волнения. — Это ты? Подойди, давно тебя не видела.

Темнокожая до черноты апсара, та, что наслаждалась любовью в царской вимане, и наряжаться которой помогали сразу три помощницы, поманила наставницу Сахаджанью пальцем.

Она подошла, а следом за ней — Джавохири и Анджали.

— Подумать только, — промолвила с улыбкой