Шрифт:
Закладка:
— Анна? Это полное имя? — спросил Рид.
— Да. А почему вы спрашиваете?
— Не… не важно, — как будто что-то для себя решил, ответил он.
Мужчины снова переглянулись. Александр приоткрыл рот, собираясь что-то сказать. Но Рид опять дернул головой, что я расценила как запрет говорить. Советник сжал губы, думаю, признавая право Рида решать.
Что решать?
Я все-таки не выдержала, и повторила:
— Скажите, вы знали Кэсси?
— Мы были близки… кгхм… близкими знакомыми.
Я продолжала просто стоять на месте, пытаясь собрать мысли в кучу. Очевидно, они были именно близки. Насколько? Любовник? Любимый? Я ничего не знаю о трех годах жизни сестры. Где она была? Что делала рядом с начальником тайной канцелярии?
Но Рид спросил первым:
— Вы знаете, где она?
Я удивленно посмотрела на него. Боги, пожалуйста. Я не смогу сказать это вслух.
— От нее не было вестей уже пять лет.
Облизала губы, собираясь с силами. Только бы не разреветься. Думала, все слезы выплакала в той пещере. Но нет, вот они, подмывают хваленый самоконтроль.
— Она… — с первого раза не получилось. — Она мертва.
Вот, сказала. Впервые в жизни. Сердце колотило в ребра, отсчитывая секунды мертвой тишины.
Рид замер. Я его понимала. Помнила это ощущение, будто если двинешься, рассыпешься на мелкие кусочки, которые потом уже не собрать.
Любимый? Не знаю. Но однозначно любящий.
— Мики, — ласково позвал Александр.
Рид перевел на него взгляд. И столько было в нем боли, что я едва не заскулила. Я знала каждое его чувство. Сейчас он умирает вместе с Кэсси. Я умерла с ней тогда пять лет назад на каменном полу пещеры. Но от чего-то продолжала жить.
— Прошу меня простить, — прохрипел Рид, и выскочил из чужого кабинета.
Глава 3
Майкл Рид отсутствовал вот уже минут двадцать. За это время мы не проронили ни слова. Я так вообще старалась не шевелиться. Казалось, даже шорох одежды звучит слишком громко.
— Ему будет сложно, — вдруг произнес Александр.
Я медленно подняла на него взгляд, пытаясь понять, о чем он говорит.
— Каждый день видеть вас, — пояснил советник. — Как я понял, вы с ней похожи.
— Мы близнецы, — выдохнула я.
— О Темный Бог, — побормотал Александр.
— Вы друзья? — спросила, потому что взаимоотношения мужчин были явно ближе, чем у коллег.
— Дальние родственники, — ответил он.
И я вспомнила, что Верховная говорила об этом.
— Он мне, как брат. Мы вместе служили еще до Второй Революции. И потом. Рид — сильный маг огня. Один из сильнейших.
Я кивнула, принимая ответ.
— Анна, как она…
Его перебил скрип открывающейся двери. Это Рид вернулся в кабинет.
В помещении было откровенно мало места для трех взрослых людей. Но сейчас это была меньшая из проблем.
Я поняла, что хотел спросить советник. Уверена, у Рида такие же вопросы.
Начальник тайной канцелярии императора был все так же бледен, глаза его покраснели и воспалились, но были сухими.
— Извините, — он запнулся, как будто следующее слово давалось ему с трудом. — Анна.
Странно, почему мое имя вызвало у него спазм?
Но он продолжил, оправдывая худшие ожидания:
— Вы не могли бы рассказать, как Кейсиди… умерла, — с трудом выдавил Рид.
Кажется, сегодня мне потребуются все душевные силы, которые только имеются.
— Это было пять лет назад, — начала я, судорожно соображая, что могу рассказать.
И замолчала, планируя ответ.
— Анна, — поторопил Рид.
— Она была отступницей, — наконец, сказала я, будто это все объясняло.
Александр внезапно вскинул голову, его брови сошлись на переносице. Кажется, я могла бы физически потрогать гнев, которым он вдруг за одну секунду наполнился.
Рид замотал головой, пытаясь бессловно что-то отрицать.
Но советник в ярости так зыркнул на него, что тот не выдержал и произнес вслух:
— Она не могла, Алекс!
Я понимала каждый их жест по-отдельности, но не могла уловить общий смысл.
Тогда и Александр перестал молчать:
— Выйдем, — приказал, и покинул кабинет первым.
Рид коротко извинился и сразу же проследовал за ним. Он аккуратно, но плотно притворил дверь.
Я машинально ее осмотрела. Обычная деревянная дверь в казённом учреждении. Но она не доходила до пола сантиметра на два. До меня донеслись приглушенные голоса.
Если подойти к двери, есть шанс что-то услышать. Это неприлично, и даже немного подло. Но дело касается отступниц и, возможно, Кейсиди. Выбор очевиден.
Возле двери было хоть и плохо, но слышно. На начало разговора я не успела.
— …не могла, — Рид.
— Мики, слишком много совпадений.
— Каких совпадений? Когда началась Вторая Революция, она просто исчезла.
— Да, по времени сходится…
— Если бы ты не психовал, мы могли бы нормально расспросить эту Анну! — повысил голос Рид.
— Тише ты. Она больше ничего не расскажет, Мики.
— Откуда тебе знать?
— Ты сам не видел, как она подбирала слова? Обитель умеет хранить секреты. Наверняка она дала магическую клятву, и не сможет сказать ничего лишнего.
— Алекс, я все равно попробую!
— Пробуй.
— Только держи себя в руках, — попросил Рид.
— Я держу.
— Я видел. Стоило ей заикнуться про отступниц…
— Ты знаешь, почему я… — какой-то шорох заглушил слова Александра.
— Убийца твоего отца попалась на месте. Это есть в старых документах. А Кэсси умерла не во дворце, уж мы бы такое не пропустили. Не думаю, что первая… как там ее? — уточнил Рид.
— Бель.
— Бель?!
Бель?! Наша первая наставница, которая забирала нас из родительского дома? Она должна была вести Кейсиди до четвертой ступени. Но оказалась отступницей, и умерла во время Первой Революции.
Задумавшись, я пропустила часть их разговора.
— … И я позволил ей! Это единственное, о чем она попросила за два года, Алекс.
— Ничего уже не изменить. Но надо понять связь. Ты точно не хочешь ей рассказать?
— Пока нет.
— Думаю, она имеет право знать, — попробовал переубедить его Александр.
— Нет, — твердо ответил Рид
— Ладно…
— Я подниму старые дела времен Первой Пустой.
— Мы изучили их вдоль и поперек…
— Я знаю, но мы что-то упускаем…
— Мики.
— Я просто посмотрю еще раз…
— Майкл!
— Что?!
— Под дверью щель.
Они замолкли.
— Она могла услышать?
Едва различила шепот кого-то из них, и поняла, что пора отступать как можно быстрее. На цыпочках прокралась к окну за грязным столом, только чудом не уронив талмуды. Едва успела встать так, чтобы казалось, что я все это время смотрела на улицу сквозь замызганное стекло. Дверь старались открыть
