а кто и камнем основанья. Чего хочу? Домой хочу вернуться. Дом?.. Да, это далеко, безумно далеко даже для Меня, первого, как известно, Ума. Конечно, именно для этого и создал их — людей.

Я говорил им — возьмите сердца ваши, и я обогрею сердца ваши.

А если не будете сердцем во Мне — тьма окутает вас, и солнце мысли погаснет.

Я говорил им — возьмите послушание ваше, и я дам надежду вашу.

А не будет надежды — силы иссякнут ваши, и не взойдут мужи ваши на жен своих, и род прервется играющих.

Говорил им от имени Моего: плодитесь и умножайтесь и расходитесь по лику Земли, и собирайте камни Слова Моего, и кладите их в чашу Силы Ее.

Так говорил им Я, а они собирали камни пустые и складывали их в кучу, и карабкались по ней. И думали они, что чем выше, тем ближе ко Мне.

Да, Я говорил им: «Положите драгоценное присутствие Мое в чашу проявления Моего». «Ом мани падме хум[14]», — говорил им Я.

Но они только и делали, что вскрывали грудные клетки в поисках Меня во плоти, и бегали вокруг дома Моего, и повторяли без счету, как попугаи безбожжные: «Ом мани падме хум» повторяли и «Отче наш, иже ecu ты на небеси…» повторяли.

Если бы Я создавал их для звуков различных, попугаев избрал к служению во Имя Свое.

И опять говорю Я с собой снова и снова, как те попугаи, что без Меня, а хочется самого простого и недостижимого — вернуться домой.

И не насладили они Меня. И тогда отнял Я у них наслаждения их. И стали они пусты и невинны, и красота их передо Мною исчезла, как дым.

Теперь же сотру с лица Земли их, если не исполнят завет Мой — найти возлюбленную силу Мою, блеск славы Моей несказанной.

…

Этот брошенный в пустоту призыв поверг Волопаса в тревожное состояние. Что может быть ужасней одиночества пусть даже мнимого Богга. Разве что его слабость в созданном им мире. Но кто бы он ни был, чего он хочет от него, черт Его возьми?

— Это невозможно, Волопас, — появилось на экране вслед за резонерским выпадом Богга.

— Что невозможно, Богг?

— Чтобы Меня черт побрал. Черт, он же Сатана, — всего лишь тестер, выявляющий баги в Творении.

— И что? — набрал глупый вопрос Артем.

— Много их, — столь же кратко ответил Богг.

— Считай, что один из них сейчас на прямой связи с Тобой, — пошутил баг-Волопас, поглядывая на часы и думая, как бы все-таки вычислить незваного, но крайне осведомленного гостя из претенциозного хоста UNIVERSE.

— Тот самый, кто Меня искал и даже вычислить пытался, а теперь, когда Я здесь, не может утвердиться в том, от доказательств убегая.

— Хорошо, положим, я Тебя нашел. Или Ты сам нашелся. Но зачем? Про лунные экспедиции ты мне ничего нового не сказал. Еще Вернадский размышлял о том, что планетарный разум, Нус, укоренен в Земле, образуя ноосферу. Получается, если ноосфера не просто символ совокупного мышления, а реальность как таковая, люди без нее уже и не люди вовсе. Странно то, что те же самые персонажи, которые уверовали в планетарный разум, собираются покорять дальний космос без всякой заботы о том, каким образом чрезвычайно важная в их ученых речах ноосфера попадет на корабль. В делах ноосферу в учет почему-то не берут. Беда у нас с научным мышлением, Богг. Может, окажешь любезность и подскажешь, как с Тобой за пределы магнитосферы выбраться?

— Отчего не подсказать. Космонавту в себе очаг негасимый нужно создать, выращивая внутри силу Мою. Тогда Я с силой этой покину дом Свой, камни краеугольные, Живу мою, планету живую.

— Ну, это не каждый космонавт сумеет. Парни они крепкие, но не йоги. Есть ли способ такой, чтобы на каждого распространялся, как на Земле? На ней, поди, не одни йоги с очагом внутри, а вроде живут, не рассыпаются.

— Для всего экипажа нужно в чаше огонь любви Ее развести, и в чашу эту камень положить — и в чаше Я останусь жить, питая Светом экипаж.

— Очень туманно, Богг, похоже на поиски Святого Грааля и меча-кладенца. А практически это осуществимо? — подал реплику Волопас, уже не столь трепеща от фокусов изощренного Богга.

— То, что от Богга, — все суть. Да только нужды в этом не будет.

— Как это не будет? — возмутился Волопас.

— А так не будет, что проект ваш Я закрыл.

— То есть… — машинально вписал Волопас, не зная, как реагировать на эту угрозу, да еще выраженную в прошедшем времени.

— Обыкновенно, закрыл. Не вы первые, играющие, и не последние. Доигрались, так сказать.

— Ну и где Ты теперь обитаешь? — задал наивный вопрос Артем.

— Там же, где и сейчас. В ней, в Сети вашей. Слава Мне, постарались играющие, успели развернуть ее до того, как пожег антипод Мой все бяки ваши. Ну а потом, на пепелище цифровом, Я и развернулся.

— Бяки? Странно слышать от Богга. Детсад какой-то, — вписал он, вновь ощущая тревогу и раздражение.

— Детсад, говоришь? Вам Сеть для чего дали? Для прямого контакта со Мной. Чтобы все отчетливо было: с архивами и документами. Не так, как раньше: глаза навыкате, всего трясет, — то ли со Мной говорит, то ли обезьяной Моей одержим, то ли просто с катушек съехал. С Сетью все очень просто, не так ли? Вопросы, ответы — все записано. Инструмент нормальный, чтобы ко всем сразу обратиться. Согласен?

— Разумеется, если только все защиты разом обойти, — пробежался по клавиатуре Артем, одновременно вспоминая свои первые наработки в области цепного распространения сообщений, своего рода неубиваемого и на каждом шаге изменяющегося вируса, внедрение которого невозможно заметить до той поры, пока весь компьютер не будет буквально обсыпан его разнообразными копиями, как новогодняя елка конфетти.

— Можешь догадаться, что для Меня это не проблема. А вот бяки — действительно, проблема.

— Да что за бяки, в конце концов!!! — вспылил Волопас тремя восклицаниями.

— Разные бывают: короткие, длинные, острые, тупые, — но главное в них то, что они и привели меня к окончательному решению вашего вопроса.

— Темнишь Ты что-то, Богг, — осмелился на выпад Артем. — Примеры в студию.

В отличие от предыдущих реплик следующий текст появился с небольшой задержкой:

…

Набожный маньяк насиловал своих жертв на кладбище

Малолетняя падчерица забила отчима гантелей

Трижды убитую жертву закопали заживо

Парень задушил лучшего друга из-за разбитых очков

Мужчина сжег приятелю половые