— Почему вы так решили? — спросила она.

— Нигде на вашем теле нет следов синяков. Кожа чистая. Вы легко двигаетесь, значит, нигде не болит. Ваши движения не скованны и естественны.

Она кивнула:

— На протяжении пяти лет все было так, как я вам рассказала. Но полтора года назад все прекратилось. Я должна была кое о чем умолчать, чтобы вы меня выслушали.

Он пристально смотрел на нее:

— Так я слушаю.

— Но ведь вы мне все равно поможете?

— В чем?

Она ничего не ответила.

— Что вы ощущали, когда вас били? Физически.

Кармен задумалась:

— Смотря куда попадали.

Она знала, что в разных местах больно по-разному.

— В живот, — уточнил он.

— Меня сильно рвало. С кровью.

Она знала, что значит получить удар в живот.

— Так почему он остановился?— спросил он.

Кармен притихла, как будто опасалась, что все вокруг на нее смотрят.

— Мы можем ехать? — спросила она. — Путь неблизкий. — Разве я еду с вами?

— В этом же весь смысл. Выслушайте хотя бы всю историю до конца, а потом решайте. Если вы не захотите ехать в Эхо, я высажу вас в Пекосе.

— О’кей.

— Спасибо.

Он ничего ей не ответил.

 ГЛАВА III

Они ехали по нескончаемой пустой дороге. Солнце почти дошло до зенита. Ричер прикинул, что едут они на юг, а времени было что-то около полудня. Рекламные щиты вдоль дороги обещали бензин и удобства где-то далеко впереди.

— Вы не голодны? Если не будем останавливаться, успеем забрать Элли из школы. Я не видела ее со вчерашнего дня.

— Как вам будет удобно, — ответил Ричер.

Кармен прибавила газа. Теперь «кадиллак» несся со скоростью сто тридцать километров в час.

— Вы мне верите? — спросила она.

Ричер бросил на нее взгляд. В течение тринадцати лет он был следователем, поэтому не верил на слово никому.

— Что случилось полтора года назад? — спросил он.

Она поправила руки на руле.

— Он сел в тюрьму.

— За то, что избивал вас?

— В Техасе? — Она рассмеялась. — Теперь я вижу, что вы здесь недавно. В Техасе джентльмен никогда не поднимет руку на женщину. Все это знают. Поэтому, если грязная шлюха жена посмеет заявить о чем-либо подобном, посадят ее, и скорее всего в психушку.

— Так что же он сделал?

— Он заработал много денег, торгуя в Мексике нефтяными контрактами, и не сообщил об этом в налоговую службу.

— За это сажают в тюрьму?

Ее лицо скривила гримаса.

— На самом деле они всего лишь хотели, чтобы он заплатил недоимку, но Шлюп был слишком упрям. Он прятал концы в воду вплоть до самого суда и отказался платить вообще. Все деньги ушли в семейные трасты, и налоговики не могли просто прийти и взять их. Я думаю, это их сильно разозлило.

— И они предъявили иск?

— По полной программе. Настоящее федеральное дело — местные против министерства финансов. Защитником Шлюпа стал его лучший школьный друг. Другой его лучший школьный друг служит сейчас окружным прокурором в Пекосе, и он давал Шлюпу советы по поводу стратегии. Но налоговая служба их просто смяла. Шлюп получил от трех до пяти лет. Судья постановил, что минимум тридцать месяцев он должен будет провести в тюрьме. Тридцать месяцев — это два с половиной года. Я сразу настроилась на минимум. Он, наверное, демонстрирует там примерное поведение.

Ричер кивнул:

— Наверное.

— Но я без толку потратила первые полтора года.

— У вас еще двенадцать месяцев. За это время можно успеть сделать все, что угодно.

— Просветите меня. Мы должны решить, что надо сделать.

Ричер пожал плечами. Потом принялся размышлять о ситуации, попытавшись поставить себя на ее место. С его точки зрения, все было слишком просто. Для него исчезнуть и жить скрытно было вполне естественным делом.

— Вам надо отсюда уехать, — сказал он. — Кроме того, вам будет необходимо найти жилье и заработок. Вам сгодится любой большой город.

— Как я туда доберусь? У меня нет ни цента.

— Вы довольно хорошо одеваетесь для человека, у которого нет ни цента.

— Заказываю по каталогу. Адвокат Шлюпа подписывает чеки, а я получаю одежду. Но чего у меня нет, так это наличных.

— Вы могли бы продать бриллиант.

— Это фальшивка. Нержавейка и цирконий. Ювелир посмеялся надо мной. Он стоит тридцать долларов.

Они пролетели еще пару километров к югу.

— В доме должны быть деньги, — сказал Ричер. — Вы могли бы немного украсть.

— Тогда я стала бы вдвойне преступницей. Вы забываете об Элли. Она не только моя дочь, но и Шлюпа тоже. Если я перевезу ее через границу штата без его согласия, я тут же стану киднеппером. Меня отыщут, отберут Элли и посадят в тюрьму.

— Так не пересекайте границу штата. Оставайтесь в Техасе. Поезжайте в Даллас.

— Я не останусь в Техасе, — заявила она.

Она произнесла эту фразу со всей решимостью. Ричер ничего не ответил.

— Это не легко, — продолжала она. — Если в один прекрасный день обнаружится, что пропали деньги и Элли, у меня будет всего несколько часов, прежде чем свекровь позвонит шерифу, а шериф сообщит об этом в ФБР.

— Какой-то выход должен быть, — сказал он.

Кармен бросила взгляд на заднее сиденье, где лежал портфель с документами.

— Выходов множество. Суды, постановления, судебная опека — все, что угодно. Но адвокаты работают неторопливо и стоят дорого, а у меня нет денег. Вот так-то.

На приборной панели что-то пискнуло. Рядом со спидометром замигала оранжевая лампочка в форме бензоколонки.

— Бензин кончается, — сказала она.

— Впереди есть заправка «Эксон». Я видел рекламу.

— Мне нужен «Мобил», — сказала она, — Я не имею никакой возможности заплатить на «Эксоне».

— У вас что, нет денег даже на бензин?

Она покачала головой:

— Я потратила. Теперь все бензиновые траты идут по кредиту, который имеет в «Мобиле» моя свекровь.

Она оставила на руле только одну руку, а второй нащупала сзади свою сумочку. Шмякнула ее на колени.

— Проверьте, — сказала она.

Он неохотно щелкнул замком. Там лежали расческа, маникюрные ножницы и тощий бумажник.

— Проверьте его, — повторила она. В