Какое-то время она вела машину молча, положив смуглые тонкие руки на руль. Ехала быстро, но без суеты. Ричер наблюдал за ней украдкой. Что-то ее беспокоило.

— Как жилось в армии? — нарушила она молчание.

— Это особый мир. Упорядоченный, но в некотором роде беззаконный. Суровый и нецивилизованный мир.

— Как Дикий Запад. Мне кажется, вам там нравилось.

— Но не все, — кивнул он.

Она выдержала паузу:

— Могу я узнать, как вас зовут?

— Ричер.

— Можно задать вам личный вопрос?

Он кивнул.

— Вам, Ричер, когда-нибудь приходилось убивать людей? В армии?

— Да.

Женщина замолчала, но было видно, что она сдерживается, чтобы не задать следующий вопрос.

— В Пекосе есть музей Дикого Запада, — сказала она. — Рядом с ним находится могила Клея Эллисона по прозвищу Благородный Стрелок. На его надгробии высечено: «Роберт Клей Эллисон. 1840—1887». И эпитафия: «Он не убил ни одного человека, который бы этого не заслуживал».

— Отличная эпитафия.

— В музее есть старая газета с некрологом. В нем говорится: «Нет никаких сомнений в том, что он действовал жестоко во имя торжества справедливости, как он ее понимал».

— Хороший некролог, — похвалил Ричер.

— А вам бы хотелось, чтобы о вас напечатали некролог, похожий на этот?

— Ну, вообще-то, пока нет.

Она улыбнулась:

— Нет. Конечно, нет. Но вы бы хотели, чтобы о вас написали нечто подобное? Я имею в виду — в конце концов?

— Мне приходится порой думать и о более неприятных вещах. А куда мы движемся?

— Вы имеете в виду дорогу? — нервно спросила она.

— Нет. Я имею в виду наш разговор.

Они молча ехали еще какое-то время, а затем женщина припарковала машину на пыльной обочине.

— Меня зовут Кармен Грир, — представилась она. — И мне нужна ваша помощь.

 ГЛАВА II

— Я подобрала вас не случайно, — продолжала Кармен Грир. Ее лицо было непроницаемо.

— Так почему же вы меня подобрали? — спросил Ричер.

— Я искала мужчину такого типа. До вас я подобрала, наверное, не меньше дюжины парней. Целый месяц я колесила по западному Техасу и искала тех, кого надо было подвезти.

— О’кей, Кармен, — прервал ее Ричер, — в чем дело?

Она на мгновение задумалась, а затем повторила:

— Мне нужна ваша помощь.

— Но вы же никогда меня раньше не видели.

— Не ваша лично. Но вас я могу себе позволить.

— В каком смысле?

— Никогда не имели дела с адвокатами? Они требуют много денег, а потом говорят, что ничего нельзя поделать. Я уже общалась с четырьмя, но все они мне не по карману.

— Но вы ведь ездите на «кадиллаке».

— Он принадлежит моей свекрови.

— У вас на руке кольцо с большим бриллиантом.

Ее глаза потемнели.

— Это подарок мужа.

Ричер посмотрел на нее:

— А он не может вам помочь?

— Нет, он не может мне помочь. Вы когда-нибудь пытались найти частного детектива?

— Не было необходимости. Я сам был детективом.

— Я добралась до самого Остина. Парень, которого я нашла там, сказал, что может мне помочь, но он собирался использовать команду из шести человек, и это стоило бы мне почти десять тысяч долларов в неделю.

— За что?

— Я отчаялась, запаниковала. Тогда у меня и возникла эта идея. Я подумала, что, если я буду ездить и искать «автостопщиков», один из них вполне может оказаться тем, кто мне нужен.

— Но ведь вы подвергали себя опасности.

— Я вынуждена рисковать. Я думала, что повстречаю ковбоя или парня с нефтепромыслов. Понимаете, крутого, здорового мужика, у которого в тот момент, возможно, не было работы и хотелось срубить деньжат. Но я не могу платить много. Это пе будет слишком большой проблемой?

— Пока все, о чем вы говорите, — сплошные проблемы.

Она помолчала, а затем продолжила:

— Я говорила со всеми этими мужчинами, но никто из них не был по-настоящему хорош. Я думаю, вы мне подойдете. Вы — мой лучший вариант. Бывший военный полицейский, не обремененный семьей, — лучше не придумаешь.

— Я не ищу работу, Кармен.

Она радостно кивнула:

— Я так и думала. Но это еще лучше. Ведь тогда в деле не будет никакой грязи. Помощь ради помощи. Никакой корысти. А ваше прошлое — безупречно. Оно вас обязывает.

Ричер оторопел:

— Нет, не обязывает.

— Вы были солдатом, — возразила она, — и полицейским. Вы должны помогать людям. Полицейские этим и занимаются.

— Если вам нужен полицейский, обратитесь к шерифу.

Она энергично замотала головой:

— Нет. Я не могу этого сделать.

Ричер повернулся к ней и внимательно ее осмотрел. Сильные, стройные ноги; сильные, тонкие руки; дорогое платье. У нее были чистые, расчесанные волосы и ухоженные руки с накрашенными ногтями. Тонкое, умное лицо, усталые глаза.

— Я не сумасшедшая. — Она подняла на него глаза. На ее лице застыло странное выражение. Может, мольба. А может быть, безнадежность или отчаяние. — Я мечтала об этом целый месяц. Наверное, это был никудышный план.

Он молчал долго. Несколько минут. Вспомнил Лаббок. Сейчас он мог бы сидеть рядом с каким-нибудь веселым дальнобойщиком и слушать по радио рок-н-ролл. С другой стороны, он мог бы сейчас валяться в камере полицейского участка, избитый и окровавленный, и ждать предъявления обвинения.

— Итак, давайте сначала, — наконец произнес он. — Поделитесь тем, что накипело. Но прежде я хотел бы выпить чашечку кофе. Здесь можно где-нибудь выпить кофе?

— Наверное, можно. Точно, можно. Примерно в часе езды.

— Так поехали туда, выпьем по чашке кофе.

«Краун-виктория» стояла на обочине шоссе в восьмидесяти километрах к юго-западу от Абилина. Водитель до конца вывернул наружное зеркало, чтобы видеть все, что происходит на дороге сзади. Видимость составляла около полутора километров. Пропадала она там, где черная лента асфальта сливалась с небом, образуя серебристый мираж. Водитель зорко всматривался в дрожащее марево и ждал, когда появится силуэт автомобиля.

Он знал, что это будет за автомобиль. Их хорошо проинструктировали. Они ждали белый «мерседес», за рулем которого будет сидеть мужчина, спешащий на встречу, которую он не может пропустить. Время и место встречи они знали, поэтому рассчитать момент перехвата было несложно.

— Приступим, — произнес наконец водитель. Женщина