Шрифт:
Закладка:
С точки зрения истории науки в большинстве своем к изучению Трапезундской экспедиции обращались авторы, чьей темой была история Русского археологического института в Константинополе[85]. Это Е. Ю. Басаргина[86], К. К. Папулидис[87] и Уре Пинар[88], а также А. С. Смирнов, изучавший историю русских археологических учреждений в начале XX в.[89]
Несмотря на перечисленные выше труды и монографии последних лет, посвященные истории византиноведения[90], этот период – византиноведение в России в начале советской эпохи – по-прежнему остается не полностью изученным. Лакуна истории науки этого времени постепенно заполняется коллективными исследованиями, которые автор настоящей книги также использовала в работе. Среди таковых – недавно изданный двухтомник со статьями сотрудников СПбФ АРАН «Актуальное прошлое»[91].
Труды по истории изучения Первой мировой войны, Кавказского фронта[92], в частности, использовались для обрисовки адекватного исторического фона и контекста исследования, но Первая мировая и Гражданская войны, будучи контекстом исследования, не являются его объектом. Здесь же следует упомянуть изученные для понимания эпохи труды по истории Понта и геноцида греков в начале Первой мировой войны[93]. Среди них в особенности стоит отметить мемуары митрополита Хрисанфа, опубликованные в трехтомнике, посвященном митрополиту, его биографа Георгия Тасудиса[94]. Там же были опубликованы, напечатанные митрополитом Хрисанфом в 1916-1917 гг. статьи в им же самим издаваемом журнале «Комнины», однако заслуга Тасудиса (помимо собственно написания биографии Хрисанфа) состоит в том, что он собрал в одном месте эти выступления и статьи[95].
В первую очередь для исследования указанной темы важны труды по истории Трапезундской империи и трапезундского искусства. Их обзору посвящено достаточно места в исторической литературе, остановимся на тех, которые непосредственно относятся к конкретной работе.
Изучать трапезундские древности или хотя бы рассматривать их с исторической точки зрения стали с XVI в. Ж. Бордье[96] считается первым путешественником, описавшим некоторые памятники Трапезунда как исторические артефакты. Книга Турнефора «Путешествие на Левант»[97] посвящена в основном изучению растений в регионе, хотя он попутно делал и очень краткие заметки о памятниках[98][99]. Для настоящего исследования, как и публикация Ж. Бордье, это издание интересно присутствием ряда старинных гравюр, на которых Трапезундская крепость изображена в более сохранном виде, чем столетия спустя. Одним из первых византинистов, предпринявших путешествие в Трапезунд, был Я.-Ф. Фальмерайер, посетивший город в 1840 г. и через три года опубликовавший результаты своих исследований". В 1850 г. Трапезунд посетил Дж. Финлей и оставил небольшое описание-дневник своей поездки[100].
С искусствоведческой точки зрения первыми изучать трапезундские памятники начали французы. Одна из самых ранних книг на эту тему – книга Ш. Тексье и Р. Пуллана «Византийская архитектура»[101], где описывалась в том числе Св. София. Интерес Шарля Тексье к Трапезунду находился в русле общего изучения малоазийского искусства: он также выпустил хорошо иллюстрированную книгу о Малой Азии[102]. Небольшое описание города и его окрестностей оставил и Ф. Кюмон[103], но планомерное изучение города начинается только в конце XIX столетия. В 1893 г. французский византинист Г. Милле посетил Трапезунд от Французской школы в Афинах, скопировал все видимые надписи и записи и полностью проанализировал тип основных церковных памятников Трапезунда и их архитектурный строй. Его статья «Монастыри и церкви Трапезунда»[104] стала одним из первых профессиональных обзоров трапезундских монументов. Изучением церкви Св. Софии (капителей) занимался Йозеф Стржиговский, польский и австрийский искусствовед[105]. В начале XX в. до Ф. И. Успенского описанием понтийских древностей немного занимался К. Н. Папамихалопулос, издавший книгу «Путешествие на Понт»[106]. Книги и выступления, которые были посвящены Трапезунду в России в начале Первой мировой войны[107], носили просветительский характер для широкой общественности. Чтобы подготовиться к экспедиции, Ф. И. Успенский в том числе использовал фотографии Трапезунда братьев Какули, сделанные в конце XIX в.[108] В настоящий момент эти фотографии хранятся в музее Национальной истории в Афинах, однако смотреть оригиналы нет необходимости: работы греческих фотографов, посвященные Понту, в 2010 г. были изданы[109].
Через несколько лет после экспедиций Ф. И. Успенского из русских учёных изучением Трапезунда занимались Μ. В. Алпатов и Н. И. Брунов[110], посетившие Трапезунд в 1925 г. и выпустившие в 1927 г. вместе с некоторыми участниками экспедиции[111] Ф. И. Успенского статьи про барельефы храма Св. Софии и про планировку храма в целом. Академик знал про этот научный визит двух ученых в Трапезунд, проект исследований Алпатова и Брунова можно увидеть в личном фонде Ф. И. Успенского[112].
К изучению памятников Трапезунда с 1920-х гг. начинают серьезно подключаться английские и американские ученые. В 1930 г. вышла в свет статья Д. Тальбота Райса в журнале “Byzantion” «Замечания по поводу некоторых религиозных построек в городе Трапезунде и трапезундской вилайете»[113], где автор анализирует состояние этих памятников, сравнивая с тем состоянием, какое наблюдалось в предыдущих отчетах. Благодаря спонсорству Рудольфа Мессела удалось организовать экспедицию Тальбота Райса летом 1929 г. Результатом стали не только несколько статей Тальбота Райса, но и целая книга под редакцией его и Г. Милле. Незамедлительное исследование было тем важнее, что в 1923 г. в связи с депортацией греков некоторые здания религиозного назначения были оставлены без охраны и после этого стали быстро приходить в упадок. Тальбот Райс упоминает исследования Ф. И. Успенского, проведенные в 1916-1917 гг., а также статьи И. П. Милиопуло в газете «Анатолийский маяк»[114]. Этот же автор, местный грек и исследователь-любитель, публиковался в газете Хрисанфа «Комнины», некоторые его статьи оттуда были переизданы отдельно[115]. Статья
