Тарелка из рук Нокса с громким стуком падает в раковину, и клянусь, вижу, как крошечные волоски на его затылке встают дыбом.

Это было бы почти комично, если бы я не питала к нему такой ненависти.

— В этом нет не…

— У тебя проблемы с тем, чтобы отвезти сестру в школу? — вмешивается Трент, прерывая меня.

От того, что меня называют сестрой Нокса, тошнит.

Голос Нокса звучит так тихо, что я почти не слышу, как он отвечает: — Нет.

— Нет, что? — огрызается его отец.

Мышцы на спине Нокса напрягаются.

— Нет, сэр.

Господи. Я знала, что Нокс и его отец не близки, но по сравнению с ними наши отношения с мамой похожи на радугу и бабочек.

С другой стороны, Нокс психопат-садист, так что понимаю, почему отец хочет держать его на коротком поводке.

Черт, может быть, Нокс, записавшийся в армию, — как раз то, что ему нужно. Так он научится уважать других и использовать свои убийственные наклонности во благо.

Сложив руки перед собой, отчим одаривает меня скупой улыбкой: — Тогда решено. Трентон будет отвозить тебя в школу и обратно, пока мы не купим тебе машину.

Не могу отделаться от ощущения, что это своего рода тактика запугивания.

Ни для кого не секрет, что мы с Ноксом недолюбливаем друг друга, поэтому необходимость ездить с ним в школу и обратно, несомненно, заставит меня согласиться на дурацкую машину, которую он хочет мне купить.

И мне это совсем не нравится.

К сожалению, я опаздываю в школу, поэтому у меня нет времени спорить по этому поводу.

Закидывая рюкзак на плечо, встаю.

— Как скажешь.

— Хорошего дня в школе, детки, — кричит мама, когда я направляюсь к входной двери.

Серьезно? Кто, черт возьми, эта женщина и почему она вдруг стала вести себя как Джун Кливер?

Качая головой, распахиваю дверь и ступаю на мощеную дорожку, ведущую к подъездной аллее. Нокс следует за мной по пятам.

— Тебе не обязательно меня подвозить, — говорю ему, когда мы доходим до парковки. — Автобусная остановка дальше по дороге.

Прохожу мимо его джипа, когда он резко дергает меня за руку. А затем затаскивает меня в свой автомобиль как тряпичную куклу.

— Мудак.

Цокнув, он обходит машину и распахивает дверцу с водительской стороны.

— В чем дело? — спрашиваю, когда он заводит двигатель. — Боишься разочаровать папочку?

Он так сильно сжимает руль, отчего вены и сухожилия на его руках напрягаются.

— Сделай нам обоим одолжение и заткнись нахрен.

Поджимаю губы: — А если я этого не сделаю?

Взгляд, которым он одаривает меня, может убить мертвого.

— Я вышвырну твою надоедливую задницу из джипа, когда мы выедем на шоссе, — он обнажает белые зубы, — а встречное движение позаботится об остальном.

Нокс нажимает кнопку на приборной панели. Мгновение спустя из динамиков раздается песня Papa Roach, и он выезжает с подъездной дорожки.

Оставшуюся часть пути мы не говорим друг другу ни слова.

— Как прошли каникулы? — спрашиваю у Бри, сидящей напротив меня.

Она такой же изгой в академии Блэк-Маунтин, поэтому мы обедаем вместе с девятого класса в знак молчаливой солидарности.

Подчеркиваю «молчаливой», потому что эта девушка робкая и тихая как мышка и редко говорит.

Она опускает взгляд в тарелку: — Отлично.

Ага. Это все, чего я могу от нее добиться.

Накручиваю спагетти на вилку.

— Тебе стоит вступить в студенческий совет.

По правде говоря, я отчаянно нуждаюсь в новых участниках. Черт, уверена, что единственная причина, по которой меня выбрали президентом, заключается в том, что никто другой не хотел этого.

И если быть честной с самой собой, то хотела эту должность только потому, что она отлично впишется в заявление для поступления в колледж.

Бри качает головой, и на этом все заканчивается.

Вздохнув, подношу бутылку с водой ко рту: — Клянусь, все не так плохо, как ты… — останавливаюсь, когда вижу, как голубые глаза Бри расширяются от страха.

Мгновенно понимаю, кто стоит у меня за спиной. И тут же разворачиваюсь в кресле: — Что тебе нужно, Нокс?

Внутри все переворачивается, когда я вижу, как уродина Шэдоу, с которой, по слухам, Нокс переспал, обнимает его.

Замечаю ее черную подводку, черную помаду, армейские ботинки, сине-зеленые волосы, заплетенные в косички, и множественные пирсинги на лице. Остается только гадать, почему у нее не возникает проблем из-за нарушения дресс-кода.

Рука Нокса, сжимающая бедро Шэдоу, напрягается.

— Будь у моего джипа в три.

— Не могу, — одариваю его приторно-сладкой улыбкой. — После школы у меня собрание студенческого совета.

Его ноздри раздуваются в раздражении: — Конечно, блядь, у тебя собрание.

Обняв Шэдоу за плечи, он уходит, но не раньше, чем я слышу, как она бормочет: — Хорошенькие жемчужинки, ханжа.

Глядя на нее, можно подумать, что она понимает, каково это — подвергаться нападкам… но, видимо, нет.

Прежде чем успеваю остановить себя, говорю: — Не пора ли тебе вернуться в гроб, Мортиша?

Зарычав, она скалится.

Я перекрещиваюсь: — Именем Иисуса Христа, изыди!

К моему удивлению и радости, несколько человек в кафетерии смеются.

Пока Нокс вплотную не приближается ко мне.

Все происходит так быстро, что я едва успеваю заметить, как он подхватывает мою тарелку со спагетти и опрокидывает мне на голову.

Смущение заливает щеки, когда красный соус пропитывает волосы и одежду, а смех эхом разносится по всему кафетерию.

Поскольку у меня нет запасной формы, придется проторчать в таком виде целый день.

Отлепляю несколько спагеттин от юбки и бросаю в него.

— Мудак.

Нокс отцепляет их от рубашки и слизывает соус с большого пальца.

— Советую тебе перестать болтать, Бродяга.

Скорее наглотаюсь стекла.

Собираюсь сказать об этом, но он хватает меня за подбородок: — Или будет намного хуже. Поверь мне.

Мои глаза пылают от гнева, когда он разжимает хватку и хватает Шэдоу за задницу, направляясь к выходу.

Бри одаривает меня сочувственной улыбкой: — Пойдем в туалет, чтобы ты могла привести себя в порядок.

Как будто мой день не мог стать еще хуже — собрание студенческого совета затянулось допоздна, а казначей уволился.

Ворча, достаю телефон и пишу Лео. Последний автобус только что уехал, так что надеюсь, у него найдется свободная минутка, и он подбросит меня.

Аспен: Ты можешь подвезти меня домой? Я опоздала на автобус.

Обычно он быстро реагирует, но после того, как спустя