– Ложись уже, завтра рано вставать. Я заберу тебя после уроков.

О фотографии в рюкзаке я вспомнил, когда папа уже погасил свет. Ничего, спрошу завтра.

Глава 8. Случайности не случайны, или Как я попадаю в одно очень важное место

Но утром Девица спала, так что поговорить с ней я не успел. Погода испортилась, ночью прошел дождь, и папина чистенькая «тойота» тут же покрылась грязными разводами. Я смотрел в окно и думал о том, что бы я делал, если бы школы не было. Сидел бы целыми днями и смотрел мультики. Или рассматривал бы старые энциклопедии. Или умолил бы маму купить хомяка и построил бы ему дом. Я уже придумал, что назову его Франц и что вокруг его дома будет закручиваться огромная труба, по которой он будет носиться как сумасшедший. Я уже собирался рассказать об этом папе, хотя по утрам с ним лучше не разговаривать, как вдруг…

– Вылезай, Морковкин, мы приехали.

Папа обернулся ко мне и улыбнулся, как будто это утро не было таким мерзким.

– Дай пять.

Я дал ему пять и поплелся в школу, к которой уже, как муравьи, сбегались другие дети.

На уроках я ничего не слышал, потому что думал о том, что можно сделать с бабушкиной фотографией. Может, приложить к ней лупу и сфотографировать на телефон? А может, отсканировать и увеличить на компьютере? Между русским и чтением я наконец придумал. В огромном доме рядом со школой, кажется, было все: ремонт обуви и часов, магазин сигарет, магазин зарядок для телефонов и всяких шнуров, магазин самих телефонов, магазин странных вещей, химчистка, что-то непонятное и фотоателье. Там наверняка можно увеличить и распечатать фотографию. И займет это вряд ли больше пятнадцати минут, на которые мама, как всегда, опоздает.

Когда уроки наконец закончились, я схватил рюкзак, скатился по лестнице, переобул кроссовки, накинул куртку и помчался к выходу.

– Мальчик, тебя кто забирает?

Чертики-бортики, как же я не подумал об охраннице. Эта милая тетя преградила мне дорогу, и довольно решительно.

– Э… мама.

– Позвони ей, пожалуйста, и попроси ее зайти в школу.

– Но мы договорились встретиться за калиткой.

– Прости, но по правилам я не имею права выпускать детей одних из школьного здания.

Тут как раз позвонила мама:

– Морковкин, прости, я опаздываю. Мне еще нужен где-то час. Сможешь меня подождать в школе?

Я снова надел сменку, снял куртку и поплелся обратно в наш класс. Но дверь уже была заперта, а мои одноклассники куда-то исчезли. От нечего делать я пошел дальше по коридору. В некоторых классах еще шли уроки, некоторые были заперты. Потом я поднялся на третий этаж, прошел мимо актового зала, заглянул в библиотеку и вдруг увидел дверь с табличкой, на которой был нарисован фотоаппарат и написано FLASH.

«Flash! Ah-ah. Saviour of the universe», – прокричал у меня в голове Фредди Меркьюри.

Я приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Вроде ничего особенного: обычный класс с партами и доской. Только на стенах висели не расписания и всякие занудные таблички, а плакаты и фотографии. На стене за задними партами – плакат с меня ростом: лысый старичок в очках одним глазом щурился в фотик, а другим внимательно разглядывал меня. Я сам не заметил, как вошел и оказался у одной из фотографий. Фотка была просто сумасшедшая: по комнате в потоке воды летали бешеные коты, с ними усатый дядька с выпученными глазами и стул. Рядом висела еще одна: высоко над городом, прямо посреди неба, на какой-то жердочке сидели люди в кепках. А вот совсем старинная фотография, как из бабушкиного альбома: дядька в цилиндре и грустная тетенька, замотанная в платок, висели в корзине воздушного шара.

– Это Надар, – вдруг сказал кто-то прямо у меня за спиной. От неожиданности я чуть не пукнул, а может, все-таки пукнул и подпрыгнул – совсем как коты на фотографии. Я даже не заметил, как в класс вошел какой-то учитель. Или не учитель? На учителя он не был похож. Может, это потому, что в нашей школе одни учительницы? Он был какой-то лохматый и с бородой-щетиной, и пахло от него сигаретами, как от папы.

– Прости, я не хотел тебя напугать. Ты что-то ищешь?

– Э… я просто случайно зашел.

– Случайности неслучайны. Смотрел?

– Что смотрел? – сказал я и подумал, что этот учитель немного ку-ку.

– «Кунг-фу Панду». «Случайности неслучайны», – говорил мастер Угвэй. Люблю этот мультик, – сказал Борода-щетина, а потом засмеялся и закашлялся. – На этой фотографии – Феликс Турнашон, более известный как Надар, со своей женой. Он был знаменитым фотографом и любил делать всякие опыты. Между прочим, это он первый начал снимать не при дневном свете, а при электрическом. И вот он придумал сесть на воздушный шар, подняться над Парижем и с высоты птичьего полета сфотографировать город. Тогда же не было таких снимков. Но ничего не получилось. Зато вот он вместе с женой: залез в корзину воздушного шара в своей студии, а снял их сын. Тебя как зовут?

– Марк.

– Прикольно. А меня Макс.

– Что прикольно? – не понял я.

– Что нас почти одинаково зовут – только ты заканчиваешься на «рк», а я на «кс».

– У нас в семье всех так зовут. И бабушку, и маму, и меня.

– Вы все Марки? – не понял он и выпучил глаза.

– Да нет, всех на «Ма». Бабушка – Марта, мама – Марика. Хорошо еще, я не родился девочкой, а то мама назвала бы меня Мариэттой.

– Откуда ты знаешь?

– Она сама сказала.

– Да, можно считать, тебе свезло.

– А вы кто? – невежливо спросил я, потому что совсем растерялся.

– Смотря когда. Утром учу школьников химии. Днем веду в школе фотокружок.

– Вау, – пробормотал я.

– А ты интересуешься фотографией?

– Скорее, это она интересуется мной.

– Как это?

– Бабушка и мама просто помешались на фотках: целыми днями слышишь «замри», «повернись», «застынь», «улыбнись». А потом еще и друг другу шлют ужасные фотки, на которых я выгляжу по-идиотски.

– Фотография не рассказывает, как выглядят фотографируемые объекты. Она показывает, как выглядят эти объекты на фотографии, – задумчиво сказал Макс.

– Это тоже из «Кунг-фу Панды»?

– Нет, это слова Гарри Виногранда. Слышал о таком?

Я помотал головой.

– О, это великий фотограф. Вообще, он хотел стать художником. Но однажды – наверняка он тоже думал, что случайно, – Виногранд оказался в фотолаборатории и так обалдел от увиденного, что через пару недель бросил занятия живописью и решил стать фотографом. И