смертельным. Меня спасло три вещи. Первое — в момент удара меня дернуло назад, в тело. Второе — я был призраком, а не человеком. И третье — око Даммаса. Я почувствовал, как оно встрепенулось внутри моего духа, и бутон на розе приоткрылся, помогая мне пережить этот удар.

Зря я, похоже, полез к мачехе. Надо было выбрать другого родственника для наблюдения. Ну, зато теперь я знаю, что в этом мире живут маги, не слабее Энея. А может и сильней.

Несмотря на неудачу и ранение, я собирался еще несколько раз посетить тот мир, только на этот раз, я буду держаться подальше от магов в сиреневых и на всякий случай в синих одеяниях.

Ну и касательного самого нового мира. Что я успел заметить? Город, без проводов и столбов освещения. Отсутствие автомобилей на улице. Одежду, в которой ходят люди. Другой язык. Теплый климат. Медальон на шее мага. Все это нужно обдумать и проанализировать, а пока надо бы привести купе в порядок. Не знаю, как я смогу объяснить проводнице кровь на полу и постельном белье. Придется поработать тряпкой.

* * *

— Ай!

— Терпи.

— Ай!

— Да что ты как маленький? — Всплеснула руками Алиса.

— Больно же.

Она меня стригла. Старая машинка, которую она нашла в шкафу, уже затупилась и рвала волосы. Почему не сходить в парикмахерскую? Не знаю. Просто захотелось, чтобы это сделала она, о чем я уже пожалел.

Через десять минут Алиса закончила и по армейским традициям обкорнала меня одной насадкой под три миллиметра. Я провел рукой по практически лысой голове и встал со стула.

— Уборка за тобой, — сказала она мне и сразу же упорхнула из комнаты, убежав на кухню проверять кастрюлю, в которой уже несколько часов варился холодец.

— Ладно, — ответил я, сходив в туалет и взяв оттуда веник и совок. Подмел пол, собрал свои волосы, а потом помыл голову, окончательно избавившись от мелких волосков, что противно кололись в шею.

Алису, как и ожидал, я нашел на кухне. Она уже раскладывала холодец в посуду. Осталось подождать, когда он остынет и можно убирать в холодильник. А завтра кушать.

Воскресенье. За окном уже сугробы до подоконника. Конец декабря.

— Пап, — встрепенулась Юлиана, что до того спокойно сидела за кухонным столом и лепила из пластилина Шарика, что позировал ей, вольготно разлегшись рядом с разожженным камином грея свои бока. — Пойдем, погуляем?

— Если мама разрешит.

— Мам!

— Недолго. Скоро обед.

— Ура!

Юлиана убежала одеваться.

— Смотри, чтобы она не простудилась.

Алиса чмокнула меня в щеку и продолжила греметь посудой. Я оставил ее одну и вышел в коридор, натянув на ноги любимые валенки и тулуп, что не жалко. Юлиана уже ждала меня тут. В своей шубке красно цвета и меховой шапке с двумя большими шарами пампушками она выглядела как маленькая снегурочка, которая зачем то взвалила себе на плечо санки. Я улыбнулся и забрал их у нее.

— Идем.

— В лес! — Отдала она мне команду. — К деревьям.

— Угу.

Мы вышли из дома, спустились с крыльца и я положил санки на снег. Юлина забралась в них, и я побежал, потянув их за веревочку, катая свою названную дочь.

— Быстрее! Быстрее! — Кричала она мне, радуясь так, как могут только дети. Она смеялась и подгоняла меня.

Я побежал, как мог быстро. Даже покраснел и запыхался.

Мы промчались мимо жилых домов, успевая здороваться с гуляющими на улице людьми, и с ветерком остановились у подножия деревьев, что великанами стояли на страже поселка.

Юлиана слезла с санок.

— Ух, как здесь круто, — стала она крутить головой по сторонам.

Деревья не скинули листву, и из-за обширной кроны, снега на земле тут не было. Да и сами деревья были теплыми, так что воздух вокруг прогревался. Многие полюбили отдыхать здесь и стали частыми гостями, расстилая на земле коврики и устраивая тут пикники даже зимой, как сейчас, сидели тут и там компании.

— А я так смогу? — Спросила меня Юлиана, высунув от усердия язык и пытаясь забраться на дерево словно мальчишка.

— Что сможешь?

Я стоял снизу и был готов поймать ее, если она упадет.

— Создавать такие деревья?

— Конечно. Если захочешь.

— Круто.

Скоро Юлиана обо мне забыла и убежала играть с подружками, которым тоже разрешили погулять родители. Я держался в стороне от них и просто дышал свежим воздухом, наслаждаясь последними деньками дома. Через два дня я должен отправиться в Петропавловск-Камчатский. Экспедиция собирается там.

Настроение было упадническим. Последние неудачи меня немного подкосили. Я, к сожалению больше не смог попасть в новый мир через пространство призраков и выведать еще что-нибудь о нем. Туман, который в прошлый раз я практически не заметил — больше меня не пускал. Я сделал три попытки, прежде чем прекратил эксперименты, так как в последний раз этот туман повел себя агрессивно и чуть меня не сожрал. Еле ноги унес. Нужно развиваться по методике прапрадеда. А то, как выяснилось я не такой уж и неуязвимый.

Заметив, что я стою в одиночестве и не занят, ко мне подошли старик Андрей Георгиевич Потапов и Син Ханг, что заведовали большинством дел на ферме, в отсутствии меня и Алисы.

— Семен Андреевич, — поздоровались они со мной.

Я пожал им руки и меня спросили.

— Скоро уезжаете?

— Скоро.

Я не смог скрыть, как это меня расстраивает. Да и Андрей Георгиевич в унисон со мной горько покачал седой головой, сказав следующее.

— Я не знаю, куда вас отправляют, Семен Андреевич, по телевизору только и говорят о важной экспедиции, секретности, но на сердце у меня не спокойно. Будьте там осторожны и берегите себя, — попросил он. Я кивнул.

Обрусевший китаец передал мне какой-то амулет, выполненный из дерева.

— На удачу, — сказал мне Син Ханг и я не стал его обижать и взял его, убрав в карман.

Прибежала Юлиана. Вся в снегу и запыхавшаяся. Шапка сидела набекрень и я ее поправил.

— Пора домой, пап. Девочки уже убежали. Обед.

— Ну, пойдем, егоза.

Я попрощался с мужиками, поставил перед Юлианой санки и мы побежали.

Два дня пролетели быстро. Пришлось рассказать Юлиане, что я снова уезжаю и не знаю когда вернусь. Она расплакалась и обиделась на меня, закрывшись у себя в комнате. Так что прощался я только с Алисой, что крепко обняла меня и долго не отпускала. Лишние слова только бы испортили момент. Уже в вертолете, когда мы взлетели, я заметил маленькую фигурку Юлианы, что выбежала из дома без шубы и со слезами на глазах махала мне вслед рукой.

В этот момент я много чего подумал про Императора, желая ему всяческих несчастий и желудочного червя в придачу.

В Сибирске я сел на самолет и полетел в Петропавловск—Камчатский. Четыре часа и я на месте.

Город был занесен снегом. Метель. Я сильнее укутался в шубу и спустился по трапу. Надпись над входом в аэропорт — добро пожаловать, как то не воодушевляла. Нас, всех кто прилетает в город и являлся членом экспедиции — встречали. Я показал свои документы и меня попросили подождать пока соберется группа и подъедет автобус. Через двадцать минут приземлилось еще два самолета. Из Санкт-Петербурга и Саратова. Теперь нас было не десять человек, а сорок и нас пригласили занять место в транспорте.

Я ни с кем не общался. Настроение поганое. Да и не было тут тех, с кем бы мне хотелось поговорить. Простые члены боярских семей с опаской смотрели на меня и мою шубу из меха викуньи и не лезли ко мне. Военные общались между собой. Я свой мундир снял. Служба закончилась. Ну а парочка монахов, что стояла