— Очень хорошо, малышка. Ты хорошо помнишь. — Очень хорошо, малышка.

Малышка. Это было мое прозвище, когда мы впервые встретились и я была ребенком. Когда я достигла половой зрелости, оно изменилось на Роуз. То, что он использует это сейчас, после всего, просто заставило меня почувствовать тошноту.

— Почти уверена, что ты искажаешь прошлое, — выдавила я. — Ты бросил меня. Ты трахнул меня, а затем бросил, явно получив от меня то, что хотел. — Слова вырвались из меня, и я захотела забрать их обратно, как только они прозвучали.

— Ты не была готова, — ответил он, и, на удивление, он все еще был спокоен. — Тебе нужно было найти в себе силы без меня, достаточно, чтобы справиться с тем, для чего ты была рождена.

Мой желудок скрутило, и я пожалела, что нет способа заткнуть уши.

— Ты возглавишь революцию, — закончил он, и теперь он просто выглядел как сумасшедший с маниакальной улыбкой на лице. Очевидно, он долго ждал этого момента.

— А если я скажу — нет?

Я приготовилась, но удара так и не последовало. По крайней мере, не от его кулаков.

— Если ты скажешь — нет, тогда я убью всех, о ком ты когда-либо заботилась, включая обоих принцев и тех близнецов, с которыми ты подружилась в Арбоне.

И вот что у нас получилось. Мой сэнсэйс юных лет учил меня не создавать привязанностей, и он из первых рук показывал, почему у него было это правило. Используешь это против меня.

— Тебе следовало поискать кого-нибудь, кто страстно относился бы к этому делу, — сказала я ему. — Но поскольку ты не оставил мне другого выбора, я останусь здесь и узнаю больше о том, чего вы надеетесь достичь.

— Отказ от ответа, если я когда-либо его слышал, — сказал он, но не стал спорить со мной по этому поводу. Он был явно рад, что я просто не пыталась убить его и выбежать за дверь. Но я была не настолько глупа. Я никак не могла победить его — он двигался почти нечеловечески, как будто в нем была дополнительная энергия, — а я даже ни разу не смогу нанести приличный удар.

Я должна была бы быть умнее, дойти до того момента, когда он снова стал бы мне доверять, и тогда я, возможно, смогла бы драться грязно. Этому ублюдку нравилось притворяться, что он заботится исключительно о чести, но правда была в том, что он многому научил меня, лгать и манипулировать, чтобы получить то, что ты хочешь.

Похоже, я собиралась откопать эти старые навыки.

— Мы выделим тебе твое собственное жилье, — сказал он мне, указывая на дверь, как будто хотел, чтобы я шла впереди него. Его присутствие за моей спиной было не идеально, но я согласилась, потому что хотела снова завоевать его доверие. Здесь мне пришлось играть в долгую игру, я должна была быть терпеливой.

Я могла бы сделать все, чтобы спасти своих друзей.

Глава 5

Уриэль отвез меня в квартиру всего в нескольких кварталах от своего ранчо. Полностью меблированная, она была монохромной, с белыми стенами и полами и черной мебелью — именно так, как я любила дизайн дома, чисто и лаконично. Но я уже не была тем человеком, которым была тогда, и он собирался узнать это очень скоро.

— Тебе должно быть здесь очень удобно, — сказал он, спокойно ожидая у входа, великодушно позволяя мне все это рассмотреть. Наверное, ждал, когда мое лицо и глаза засияют, как раньше, когда он удивлял меня особым угощением. Он хотел вернуть прежнюю меня.

Но этого никогда не должно было случиться.

Мне надоело быть его игрушкой. Надоело, что за мной ухаживают. Просто чертовски надоело.

— Кто мой отец? — Спросила я, зная, что у меня никогда не будет лучшего времени, чтобы получить ответы о моем прошлом. Если бы я знала, что Уриэль был частью моей жизни с рождения, я бы задала все свои вопросы много лет назад.

— Твой отец пожертвовал сперму. Ты была создана в лаборатории. Наука прекрасна, когда используется правильным образом.

Это становилось все лучше и лучше.

— Ты вернешь мне моих друзей? — Я решила испытать свою удачу. — На самом деле нет необходимости их удерживать. Ты уже показал, что можешь достучаться до любого из нас, независимо от обстоятельств. — Он любил лесть; некоторые могли бы сказать, что это был его фатальный недостаток.

Его улыбка была широкой, когда он рассматривал меня.

— Я скучал по тебе, Роуз.

Я не ответила, тупо уставившись на него сверху вниз.

— Что касается твоих друзей, — продолжил он, — давай просто скажем, что если ты покажешь нам себя с лучшей стороны в течение следующих нескольких недель, дашь этому реальный шанс, тогда ты будешь вознаграждена.

Нескольких. Ебля. Недель?

Должно быть, он обманывал себя.

— Я даю тебе четыре дня, — сказала я.

Он улыбнулся, и, черт возьми, это было так похоже на ту улыбку, которую я любила видеть каждый божий день, что я почти расчувствовалась. Он был первым мужчиной, который по-настоящему сломал меня.

Очевидно, с тех пор я мало чему научилась.

— Десять, — возразил он.

— Шесть, — выпалила я в ответ.

Его улыбка стала шире.

— Восемь дней, за которые ты откроешь свой разум и узнаешь все, что может дать тебе сопротивление. Восемь дней, и тогда ты сможешь вернуть своих друзей. Но после этого твое обучение закончится, и настанет время войти в ту роль, для которой ты была рождена.

Если бы мне пришлось услышать это еще раз, я бы, наверное, сошла с ума.

— Я согласна на эти условия, но если через восемь дней ты не вернешь мне мою семью, то все обещания утрачивают силу. Я сровняю этот комплекс с землей, и даже если я умру при этом, я заберу с собой так много из вас, что вам понадобятся годы, чтобы отстроиться заново.

Даже нет проблеска его мегаваттной улыбки.

— Я не ожидал ничего меньшего, Роуз.

Он повернулся и ушел, и когда входная дверь тихо закрылась — контролируемая, как и все, что он делал, — я опустилась на пол и заставила себя проглотить крики, которые пытались вырваться из моей груди. Он был бы снаружи, ожидая услышать реакцию, и если бы он хотя бы почувствовал, что я делаю что-то еще, кроме как спокойно стою здесь, за это пришлось бы адски поплатиться.

Мне нужно было пережить следующие восемь дней.

Мне нужно было вернуть своих друзей.