Оказалось, что эта квартира была полностью обставлена для меня. Обычная одежда моего размера, боевая форма моего размера, туалетные принадлежности по моему вкусу — и под моему я подразумевала те, которыми всегда снабжал меня Уриэль.

Впервые за несколько недель я смогла принять душ без того, чтобы на меня пялилась женщина с электрошокером, и я спала в кровати. Мягкая кровать с красивыми простынями, пахнущими фиалками. Иронично? Еще бы. Мой сэнсэй точно знал, как нажимать на мои кнопки, и тот факт, что меня назвали в честь цветов, матерью, которая умерла при моих родах, было тем, за что я крепко держалась — верой в то, что меня так сильно любили, по крайней мере, в течение нескольких минут.

Но даже это было ложью.

Как, черт возьми, вся моя жизнь могла быть устроена так, чтобы дать им идеальную возможность превратиться в сверхдержаву, я понятия не имела.

Я имею в виду, это имело смысл, когда были изложены факты, но также и не имело. Я была подростком, абсолютно худшим фронтменом, которого они могли выбрать. Никто не доверял подросткам… Они даже не нравились большей части мира. Черт возьми, мне самой подростки не нравились, и я была одной из них.

Но Уриэль был прав в одном. Мир любил сказки о Золушке. От лохмотьев к богатству. Прекрасный принц и все такое дерьмо. Они сплотятся вокруг хорошенькой девушки с суровым воспитанием, но более того, они сплотятся вокруг простолюдинки с принцем. Это заставило меня забеспокоиться, какие еще планы у сопротивления были на моих украденных принцев.

И затем возник вопрос о самих монархиях. Или, более конкретно, об определенных монархиях и их программах размножения. Возможно, поддержка Общества была не самым худшим выбором, который я могла сделать в конце концов.

Тьфу, но как я могла забыть, с каким бессердечием они вызвали то землетрясение? Как они не обратили внимания на человеческие жертвы…? Как Клодетт была казнена в последовавшей панике? Нет, я не могла связать свою судьбу с Уриэлем и его безжалостным Обществом.

Конечно, где-то могла бы быть золотая середина. Как сказал мой сэнсэй, я была поставлена в идеальное положение, чтобы стать их номинальным лидером, их лицом, когда сопротивление обнародовали бы свою борьбу. Возможно, это также могло бы стать идеальной позицией для того, чтобы спровоцировать некоторые позитивные изменения с обеих сторон?

Все это было так сложно и сногсшибательно, но я не могла игнорировать ниточку надежды, этот крошечный проблеск возможности, что я действительно могла бы быть в нужном месте, чтобы остановить войну. А не начать ее.

Резкий стук в мою дверь оторвал меня от моих мыслей, и я осторожно направилась к ней, чтобы открыть. Уриэль просто позволил бы себе войти, высокомерно думая, что не обязан мне давать уединение. Зачем ему это, когда он думал обо мне как о своем творении?

— Могу я вам помочь? — Спросила я парня в строгой униформе, стоявшего там. Он был молод, может быть, на несколько лет старше меня — того же возраста, что Раф и Джордан, и красив, в некотором роде с промытыми мозгами.

— Привет, Вайолет, — поприветствовал он меня с мягкой вежливой улыбкой. — Я Кейн. Я буду сопровождать тебя на твой первый обучающий семинар.

Я уставилась на него на мгновение, прикидывая свои шансы задушить его и обыскать в поисках ключей или чего-то еще.

— Хорошо, конечно, — наконец ответила я со вздохом. Уриэль не был дураком; он не стал бы так просто передавать мне средства побега. Более чем вероятно, этот парень был проверкой моей лояльности. Уже. Черт возьми, это будут долгие восемь дней.

— О, круто, — сказал он, звуча немного удивленно. — Ты гораздо менее… э-э-э… Меня предупредили, что ты можешь неохотно начинать свое посвящение.

Я закатила глаза. Определенно тест, и притом дерьмовый.

— Нет, — ответила я с яркой улыбкой, — по сути, я была рождена, чтобы быть в сопротивлении. Я очень счастлива, быть здесь.

Кейн бросил на меня скептический взгляд, но затем пожал плечами и показал, чтобы я следовала за ним. Я уже была одета, поэтому вышла из квартиры и закрыла за собой дверь. Замка там, конечно, не было, поэтому я просто вышла из нее и пошла рядом со своим сопровождающим в направлении главного входа.

— Итак, с чего мы начнем? — Спросила я его, сохраняя фальшивое веселье. Ловлю еще мух медом и все такое дерьмо. — Тренируемся с холодным оружием? Рукопашный бой? Медитация? — Я немного застонала от этого последнего предложения. Я ненавидела медитацию, но Уриэль настаивал, что это ключ к ясному уму и высшему контролю над нашими эмоциями.

— Э-э… — Мой довольно симпатичный гид искоса взглянул на меня. — Нет. Руководители подумали, что было бы лучше всего направить тебя на семинар по истории. Вполне понятно, учитывая твое положение, что ты, возможно, испытываешь некоторую затяжную симпатию к монархиям.

Я слегка нахмурилась, не уловив связи между предметами. Что должен был сделать семинар по истории, чтобы изменить мое мнение?

Несколько минут мы шли молча, затем мой гид начал указывать на вещи, как будто мы были на экскурсии. Общая столовая, фитнес-центр, бассейн- черт возьми! — и разные другие вещи, которыми я не собиралась когда-либо пользоваться.

— Что? — Спросила я, стараясь говорить шутливым тоном, когда мы пересекали лужайку: — Нет тюрьмы для непослушных солдат общества?

Он резко остановился, нахмурившись, но не раньше, чем я заметила, как его взгляд метнулся через улицу к бетонному зданию с сильно укрепленными дверями и окнами.

— Я не собираюсь помогать тебе вытаскивать твоего друга, — обиженно пробормотал он. — Я предан Обществу.

— Конечно, — ответила я с натянутой улыбкой. — Я просто поддерживала разговор.

И выяснить, где они могли держать Джордана… и Рафа? Я не думала, что они были со мной в лагере — Красный Восток, и Уриэль захотел бы сохранить свои рычаги давления.

Кейн завел меня в здание, затем остановился у двери, помеченной всего лишь номером — двенадцать, и резко постучал. Женщина с суровым лицом азиатского происхождения открыла дверь и посмотрела на меня так, словно я была кусочком жвачки, прилипшим к ее ботинку. Позади нее посреди пустой комнаты стоял единственный стул, а перед ним был огромный экран проектора.

С кресла свисали кожаные ремни, и по моей спине пробежал холодок. Почему-то я не думала, что это будет чем-то похоже на уроки истории, которые преподавали в Арбоне.

Женщина не поприветствовала меня и, конечно же, не представилась. Она просто что-то