может это предыдущий сотник виноват. Рыжий настолько приучил местных не появляться возле гарнизона, что они хоть фонарному столбу жаловаться готовы, лишь с северянами лишний раз не встречаться. Еще и Эмбер с евнухом едва ли не в один голос призывали ввести «билеты» за вход в салон, дабы легально стричь бабло с «просителей», но мне как-то устав не позволяет такой лажей заниматься. Хотя, заманчиво, конечно. Уж по «розе» с носа точно бы поумерило поток этих вечно ноющих и жалующих штатских.

За окнами уже вовсю мерцали ночные фонари, когда я смог унять дергающийся глаз и согласиться на предложение Гены перенести оставшихся просителей на завтрашнее утро. Не успел гордо вздернутый нос оруженосца скрыться за дверью, как в кабинет просочилась белобрысая кошатина, следом за дымящимся подносом.

Мяукая через слово, и излишне настойчиво демонстрируя вырезы на своем платье горничной, она поставила поднос на стол:

— Взялау на себяу смялость посетить рынок и приобрести бобы специмяльно для вас, сир-мяу!

Фальшивые мявканья и притворно невинные глазки заставили меня клацнуть челюстью в сотый раз за день.

— Колись давай — чего опять подсыпала?!

— Могучий сир, я непонямяю о чем вы…

— После твоего вчерашнего «чая» я полночи заснуть не мог, все на колышек на одеяле любовался! Быстро говори, пока хвост не оторвал и ухо не засунул!

Кошатина поспешно отстранилась, осыпая меня потоком ужимок и оправданий:

— Ежели вы изволите мячтать обо мне по нячам, то только скажите и я непременно согрею вашу… — запущенный карандаш угодил прямиком в серебристую челку, заставив соблазнительницу быстро сменить тему. — Совсям забыла передать, сир-мяу, ожидавший приема сир велел передать, что зайдет завтра…

Уже собравшись запустить в засранку чашкой с горячим кофе, я резко остановился. Вместе с ароматом заморских зерен в сознание проник почти позабытый образ высокой блондинки в глупом фартуке, варящей кашу из кофе и ревниво стучащей поварешкой по столу.

— Женщина?

— Кто?

— Сир, блин! Блондинка была? Здоровая такая и шрам на брови?

— Скажете тоже… Какой же сир, раз женщина? Нет, тот был мужчиной. Симпатичный такой, в рваном плаще да стоптанных сапогах… — позабыв про мявканье, опасливо проблеяла девчонка, косясь на кружку и быстро отступая к двери.

Понятно, либо просто придурок пытающийся пройти без очереди, либо просто зубы заговаривает. А жалко, блин… Чертова Аллерия — хоть бы письмо какое написала! Хотя, оно и к лучшему. Последнее чего мне хочется — дуэли между особисткой и рыцаршей. Они ж чокнутые, с них станется.

Поглядев на скрывшийся за порогом хвост и оценив поднимающийся с кружки пар, я чуть поколебался, но все же поднялся из-за стола, так и не притронувшись к подносу. Кошатина, конечно, симпатичная, но у Эмбер уж слишком острая шпага. Да и устал уже за день.

Полупустой зал встречал надрывными речами артистов на сцене, уже третий раз играющих один и тот же спектакль, довольными рожами караванщиков, вовсю отмечающими успешный поход и офигивающими, что их пустили в «траходром не для пехоты», куда раньше только толстосумы захаживали, и полным отсутствием разноцветных завязочек на алой шевелюре.

Но у меня не было настроения для разгадки тайны пропавшего оруженосца, а потому решив, что Гена просто отправился выгонять самых упертых, я потопал в свою комнату, даже не ужинав.

Узорчатые ковры и расписные стены сменились массивной дверью, огнем настольной лампы и грузной фигурой, склонившихся над секретером.

— Пардон, ошибся… — уже собравшись выйти обратно в коридор, я остановился, разглядывая отметины на двери.

Те самые, которые остались от моей туши, когда ночная фея мною полы вытирала. Что-то нехорошие у меня ассоциации…

Неизвестный здоровяк зашуршал излишне чистыми лохмотьями и повернулся ко мне, хмуря густые брови и блестя небритой физиономией. Спустя пару мгновений, я сообразил, что кошатина все же не соврала и отпустил рукоять чесалки.

— Тебя че, из дома выгнали? Петухи взбунтовались и замок взяли?

— Не твоего ума дело! Дверь закрой! — пробасил рыцарь, скрывая волнение за наигранной злостью.

Судя по разбросанным по секретеру книжкам, раскрытым только на иллюстрациях, пожилой феодал дожидался меня не первый час. Еще и в таком прикиде.

— Ты чего на себя напялил-то?

— Маскировка! Землепашцем прикинулся, — совсем тупой?!

— Ага, Джеймс Бонд по скидке… Тебя даже барменша сразу раскусила — где ты у крестьян такую ряху с ручищами видел? Да от тебя титулом так и несет! На лбу написано, что лорд!

Тронутые сединой щеки начали приобретать багровые оттенки. Засмущался, поганец.

— Ладно хоть не девкой, и то спасибо… — пожав плечами я все же закрыл за собой дверь и уселся на широкую кровать, гадая, с какого хрена Куролюб решил почтить меня своим присутствием.

Помнится, князю он мозги полоскал, что и ноги его в этом «блудном рассаднике» не будет. А тут еще и в бомжа нарядился. В очень гламурного и чистого, но все же не по статусу.

— Кабы не моя доброта да твои заслуги… — скрипнув мощной челюстью, Грисби показушно сунул руку под рваный плащ, демонстрируя украшенный рубином эфес длинного меча.

Ну да, без ножен даже в сортир не пойдет… Поди завтра весь город шептаться будет, гадая, на кой хрен их лорд в бордель поперся. Хотя, чего тут гадать-то? И так все понятно.

— Так и… Стариной тряхнуть решил? Только ты учти, я-то промолчу, но вот за девчонок не ручаюсь. Мало какая не станет хвастаться, что целого лорда обслуживала — сам понимаешь.

— Да дались мне твои девки! Совсем говно в голове?! Чтобы я, да за срамом явился?!

Серьезное лицо и резкие жесты выдавали то, что я видел в нем лишь дважды. Первый раз, когда с крепостной стены сбросил, а второй, когда он за «виноградинку» переживал. Чувствуя что очень пожалею, я все же спросил:

— Тогда что случилось?

Отстранившись от секретера и быстро осмотрев полутемную комнату, Аарон наклонился:

— Инспектор, бестолочь! Инспектор случился, драть его под хвост! — еле слышно прошипел рыцарь, облизнув засохшие губы.

Почуяв как глаз непроизвольно дернулся, я устало развалился на кровати. Шутить про «к нам едет ревизор» как-то не тянуло. Да и один хрен не поймет.

Заметив на себе выжидающий взгляд лорда я нехотя ткнул пальцем под стол:

— Там бутылка стоит. Давай ее сюда…

Отсутствие протестов, сквернословий про говно, и расторопность, с которой бутылка перекочевала в мою руку, не внушали ничего хорошего. Похоже, феодал реально напуган до усрачки,