— Сир к чему-то клонит?! — уже не особо стараясь сохранять лицо, возопил барыга, не бросая тщетных попыток вырвать руку и призвать караванщиков к действию.

— Типа того. Следи за руками — я чуть сжал его ладонь, отвлекая от дурацкого пера на шляпе. — Если пошлина не уплачена, то значит контрабанда. А знаешь, что делают с контрабандистами? — старый, но очень острый нож перекочевал из-за пояса в руку и замер над прижатыми к столу пальцами. — Ну, помимо конфискации, конечно…

Облизнув и без того влажные губы, барыга испуганно уставился на ржавое лезвие:

— Не смею сомневаться в словах столь благородного сира, однако столь серьезные заявления требуют доказательств!

— Дык ты же сам говорил, что столько слышал обо мне! А раз так, то и про грамоты слышал. Или ты набрехал? Рыцарю набрехал?! Поиметь вздумал?! На бабки опустить?!

— Нет, нет, вовсе нет, я бы не посмел!

— Вот и нехрен! Тем более, это всем известно! Вон, люди не дадут соврать, верно ведь?!

Толпа позади взорвалась одобрительным ревом, по сравнению с которым недавнее поддакивание караванщиков показалось мышиным пердежом в пустом сарае.

Заметив что ощущение собственной важности вот-вот разметает оруженосца по всей площади, я отпустил холеную руку:

— Ладно, хрен с тобой. На первый раз простительно.

— П-правда? — коротышка испуганно разминал ладонь, будто не веря, что пальцы все еще при нем. — Как и ожидалось от столь милостивого…

— Товар за полцены отпускаешь и будем считать — по краю прошел.

Побагровевшая шея стремительно переросла в речь полную решительного протеста. Но бунт оборвался под блеском ржавого металла, с грохотом вонзившегося в раскладной столик. Панически округляя глаза, южанин излишне резко дернулся, отчего хлипкий переноской табурет угрожающе заскрипел.

Треск дерева и болезненное взвизгивание утонуло во взрыве хохота, сотрясшего площадь. Морщась от боли в ушах и приступа всеобщего веселья, я без особого желания протянул руку грохнувшемуся торговцу. Пока он болезненно пищал, позволяя своему караванщику выковыривать щепки из седалища, я повторил:

— Семена за полцены продаешь, понял? Не той, что ты тут накрутил, а за которую покупал.

— Но как же так можно?! Как же я…

— Жопой об косяк! — заслышав знакомый свист опухшего носа и гордое «а это я его привела!» я скрипнул зубами.

Яйцами позвенел, мышцой поиграл, и сразу герой. Эх, если бы все было так просто…

Проигнорировав благодарное сирканье малолетней крестьянки, я снова переключился на барыгу:

— Вечером в резиденцию придешь. Там тебя целые горы антикварного барахла дожидаются. Картины, подсвечники, редкие монеты — все как ты любишь, короче. — вздохнув, я отмахнулся от недоуменно сиркающего Гены. — Услуга за услугу — за полцены продаешь, за полцены заберешь.

Хотя, учитывая что расплачиваться он будет только тем, что сам получит с крестьян — скорее за четверть

Блин, чую евнух меня сегодня с говном сожрет… Он-то, несчастный, поверил, будто вампирские побрякушки и впрямь в бюджет пойдут. Хотя, за зиму должен был уже привыкнуть к моей манере ведения бизнеса.

Барыга скептически хмыкнул, но понимая, что особого выбора у него нет, поспешно согласился, сопроводив кивок шляпы приторно-вежливой «благодарностью за незабываемую милость».

— Когда человек с деньгами встречает человека с опытом, человек с опытом приобретает деньги, а человек с деньгами — опыт… — подвел он итог нашей встрече, осторожно пожимая протянутую руку.

Не то чтобы мне хотелось с ним ручкаться, но это самый быстрый способ дать толпе понять, что законы пока никто не отменял. Еще не хватало, чтобы его прямо тут раскулачили с мстительными воплями «сир же разрешил!» А так без насилия обойдется, по идее.

А насмешки с наглостью потерпит, — сам виноват. А уж вечером, как увидит ту гору барахла, что стражники перетащили из подвала антикварного салона… Хотя, не такое уж там и сокровище, если по правде. Большая часть просто хлам, типа ржавых чайников, глиняных черепков и сгнивших ложек. Но и редкие монеты, да драгоценные побрякушки тоже встречаются. Должно прокатить.

— Сир… — снова заканючил Гена, когда мы наконец пробились из оцепления сиркающих и кланяющихся крестьян. — Зачем вы так щедры с этим червяком? Ему должно в колени бухаться, что не задаром! А вы ему еще со своего кошеля подаете!

— Поучи жену щи варить!

Сообразив что гаркнул слишком резко, я примирительно потрепал сникшего пацана по плечу:

— Политес, Ген, политес. Дипломатия, мать ее.

Отпустить барыгу с пустыми руками не сильно отличается от «отрубить пальцы и конфисковать товар» — разноется на всю Ивановскую. Навряд ли герцогине или феодалам поменьше будет дело до этого крохобора, но другие торговцы призадумаются. Раздует ведь, приукрасит. Да и Грисби с князем мне все мозги вытрахают — кому понравится когда беспредел от их имени творят? Вздернут еще.

А так — хоть издержки отобьет. Может даже в наваре останется. А если нет, то просто наврет, будто в жирный плюс вышел. Опозориться перед корешами, и прослыть лохом среди «инвесторов» ему точно не с руки, а посчитать реальную стоимость всего этого старинного барахла попросту невозможно. Будет брехать сколько влезет, а никто и за руку не хватит.

— То есть вы обратили его лживую натуру против него самого? — недоверчиво уточнил пацан, огибая обломок фонтана перед калиткой двора салона. — Вот уж воистину, не зря народная молва окрестила вас…

— Ну ты-то не начинай! И без того глаз дергается!

Заметив наше появление, пара ухаживающих за садом работниц принялась излишне усердно нагибаться к едва зацветающим кустам, демонстрируя то ли выдающуюся гибкость, то ли еще впечатляющую продажность. Поглядев на будто невзначай задранную юбку и оценив алеющие щеки Гены, я в очередной раз заскучал по срочникам. Уж они-то в командирскую койку прыгнуть не норовили, дабы «преференций» себе заработать.

— Люди-люди — говно на блюде! Век бы не видал…

Взволнованно сиркнув, пацан быстро утер слюни, всем видом отрицая свои попытки прожечь глазами дырку в полупрозрачных труселях:

— Отчего же вы людей видеть не хотите?

— Насмотрелся. Сплошное паскудство.

— Просто вам на людей не повезло. — взбежав по мраморным ступеням, он распахнул передо мной дверь будто заправский швейцар.

— А тебе типа повезло?

— Именно так, сир, — мне повезло! — широкая улыбка шла в комплекте