— Серая тенниска, джинсовые капри, — прикрыв глаза, он вспоминал, во что был одет один из молодых людей. — Арсений. Сто процентов. А вот голубая рубашка и белые джинсы — это Дмитрий. Очень приятные парни. Даже представить себе не могу, что кто-нибудь из них посмел так отвратительно разговаривать с женщиной. Хотя, — полковник крепко затянулся сигаретой, — довольно странно, что двое парней отдыхают на курорте без девушек. А может, они приехали сюда именно за свободными любовными приключениями?

— Вот, собственно, и всё, — он аккуратно сложил листик с именами пополам, затем ещё пополам и ещё, пока листок не превратился в квадратик размером два на два сантиметра. — Может, это действительно была пара не из нашего отеля. Чего я так разволновался? Это всё тяжёлый день: перелёт, алкоголь, снова дорога и уйма впечатлений, — он бубнил себе по нос. — А сейчас я пойду в кроватку, закрою глазки и постараюсь уснуть.

Он ещё долго лежал в тишине с закрытыми глазами, перебирая в голове события дня, пока всё-таки шум моря не убаюкал его и полковник не провалился в глубокий сон.

— Мы точно не поедем по той дороге, про которую ты говорил? — полковник сидел на пассажирском сидении и крепко держался за ручку.

— Ты про серпантин? — Иван Сергеевич показал рукой в сторону гор.

— Именно. Я не доверяю этим дорогам. Мы можем сделать небольшой кружок и оказаться по ту сторону Карпат, — полковник внимательно изучал карту, которую заблаговременно купил в газетном киоске.

— Если мы поедем в объезд, то тогда ты не увидишь Трансфагараш! — его голос переполняло возмущение. — А это именно то, зачем стоило приехать в Румынию!

— Мы посмотрим на неё снизу, когда перемахнём через горы. Только более безопасным путём! — полковник нервно закурил.

— Саша, ты просто не представляешь, что ты потеряешь! — Зоя Владимировна встряла в разговор. — Это вторая в мире по красоте дорога в горах. Красивее её только серпантин в Чили! Я не думаю, что ты когда-нибудь доберёшься туда.

— Это точно не опасно? И как мы попадём на другую сторону Карпат? Ты говорил про какой-то перевал.

— Абсолютно не опасно! Тут разрешённая скорость сорок километров в час! Поэтому не бойся, не свалимся с горы.

После этих слов Виноградов молча сглотнул подступивший к горлу комок ужаса.

— А перевал там обычный. Как везде.

— Это какой?

— Когда мы поднимемся на самую высокую точку, там нас будет ждать специальный подъёмный кран, который и перенесёт нашу машину через горы, — Иван Сергеевич с серьёзным лицом посмотрел на друга.

Полковник снова сглотнул.

— Кран?

Все дружно засмеялись.

— Саша, ну ты совсем как ребёнок! — Алла Владимировна заливисто смеялась. — Тебя Ваня разыгрывает как школьника!

Иван Сергеевич вытирал слёзы, проступившие в уголках глаз. Его тело продолжало сотрясаться от смеха.

— Саша, я тебя обожаю!

— Вы подумали, что я поверил? — полковник ухмыльнулся. — Это я вас разыграл! Хм, подъёмный кран в горах, какая глупость, — он громко рассмеялся. — Давай, крути руль в сторону гор. Будем покорять Трансфагараш, — полковник улыбался, хотя душевно он уже испытал как минимум два инфаркта. Достав из сумочки, висевшей у него на плече, бутылку с водой, он сделал несколько глотков.

— Это ещё что…

Александр Петрович толкнул друга локтем, подавая знак не выдавать его. Иван Сергеевич еле сдерживал себя, чтобы не заплакать от смеха. Он бросил смеющийся взгляд на маленькую бутылку, которую вертел в руках полковник, а затем помахал рукой возле носа, жестом сообщая другу, что вода запахла сорокаградусным спиртом.

Дорога начинала подниматься всё выше и выше. Сначала эта высота не ощущалась ни визуально, ни физически. Полковник пожирал глазами пейзажи, стараясь задушить нарастающую в душе тревогу. Алла Владимировна не давала ему забыться, рассказывая, что она чувствует и как от высоты у неё начинает закладывать уши. Полковник мысленно приказывал ей замолчать, но она не уловила его душевные сигналы.

Горы, одетые в зелёные шубы, то появлялись, то исчезали за густой пеленой лесных массивов. Моментами казалось, что машина едет через лес, плотно засаженный всевозможными деревьями, петляя из стороны в сторону, объезжая внезапно возникающие неровности и ямки.

Александр Петрович расслабился, на мгновенье забыв, что он находится на высоте более тысячи метров над уровнем моря, как вдруг у него перехватило дыхание. Внезапно лесная полоса закончилась, и машина, продолжая петлять, оказалась на самом краю серпантина. Иван Сергеевич, не говоря ни слова, съехал на обочину и остановился.

— Что ты творишь, чёрт возьми? — полковник испуганно смотрел по сторонам. — Если я сейчас открою дверь, то выпаду из машины и разобьюсь о скалы! Немедленно продолжи движение!

— Успокойся! Это специальная смотровая площадка для машин! И никуда ты не выпадешь, там стоят специальные ограждения! Девчонки, ай-да за мной фотографироваться! — все трое резво выскочили из машины.

Полковник несколькими глотками «воды» пытался уменьшить страх, но всё было безрезультатно.

— Саша, иди к нам! — Алла Владимировна махала ему рукой, стоя на краю пропасти.

Виноградов аккуратно открыл дверь, как будто она была стеклянная. Поставив ноги на землю, он почувствовал, как они превращаются в вату. Полковник стоял, как пьяный, не в силах заставить себя сделать хотя бы шаг.

«Старый осёл! Зачем я на это только согласился? Ну, боишься ты высоты, надо было отдыхать в деревне, а не лазить по макушкам Карпат в Румынии, — он с ужасом разглядывал один из скалистых хребтов. — Хотя, если не знать, на какой высоте ты находишься, то всё не так уж и страшно! — он обвёл глазами пейзаж. — Всё-таки это стоило увидеть. Господи, а это ещё что?»

Внизу среди бесконечных лесов, которые, как тёплое одеяло, покрывали обнажённое тело гор, вилась дорога. С высоты она казалась очень маленькой, но, присмотревшись, путник сразу понимал, что она, как шрамы на теле, высечена в горной породе.

— Впечатляет, не так ли? — Иван Сергеевич положил руку на плечо друга.

— Как такое вообще возможно? Иногда всё-таки люди меня удивляют!

Автушко улыбнулся.

— Это неимоверный труд людских голов и рук! — полковник с восхищением рассматривал дорогу.

— Да уж, не за один год построена! Нам повезло, что на дворе июль!

— В смысле?

— Эта дорога открыта только два месяца в году, в июле и августе. В остальные десять месяцев проезд по ней закрыт. Здесь всё утопает в снегах.

— Ничего себе. Повезло так повезло, — полковник чиркнул зажигалкой, и в воздухе запахло дымом.

— Докуривай и поехали. Самое интересное впереди! Кстати, ты когда-нибудь обнимался с облаками?

— Не доводилось. Это аллегория?

— Нет, дружище,