— В конце концов, ты знаешь, что меня больше всего волнует защита нас от Республики.

Наиме взяла отцовскую печать и прижала её к воску. Когда она убрала её, на конверте остался отпечаток тугры её отца, печати, созданной для него придворным каллиграфом. Она свернула пергамент и запечатала его большим количеством воска и печатью с фамильным гербом Сабри, воздушным символом, пронзенным ятаганом и увенчанным сияющей сферой.

— Ты имеешь в виду стать Королевой-султан, а затем защитить нас от Республики, — сказала Самира, её дразнящая улыбка скрылась за строгим взглядом.

— Я хочу этого только потому, что, как и ты, знаю, что Совет не предложит в качестве потенциального мужа никого, кто позаботится о Тхамаре так, как я. Они не видят того, что вижу я, — она протянула письмо Самире. — Нам нужен Саркум. Нам нужно сбалансированное и мощное Колесо, и полный оборот Чара. Кроме того, что бы я делала, если бы не правила? Я никогда не смогла бы проводить свои дни, сидя в созерцании, — она прикоснулась пальцем к письму. — Отправь это сейчас. Не используй дворцового посыльного или лошадь. Я не хочу, чтобы уважаемый Великий Визирь знал, что я сделала, — Наиме подняла бровь, и Самира ответила заговорщической улыбкой. — Пока не будет слишком поздно для его контратаки.

ГЛАВА 3

День был холодным, а солнечный свет тусклым, как бывает, когда конец осени встречается с началом зимы. Это был сезон Макрама, время, когда его сила становится могущественнее. И всё же он чувствовал себя подавленным и стеснённым, наблюдая, как его брат снова просматривает письмо от Султана Тхамара.

Кинус сидел на расшитом золотом коричневом диване, который служил ему троном в этой части дворца, склонившись над письмом. Он держал его в одной руке, а другую руку положил на колено, нахмурив брови. Макрам то и дело поглядывал на него, и с каждой минутой это зрелище становилось всё более утомительным. Свет, проникавший сквозь окна в западной стене, сменился с бледного утреннего на неестественный полуденный, и скоро он потускнеет до серебристого. Кинус не пошевелился и не издал ни звука более понятного, чем ворчание, с тех пор как прочитал письмо. Макрам отпустил секретаря и надеялся, что тот, по крайней мере, занимался чем-то более продуктивным, чем просто стоял в раздражающем молчании.

— Очевидно, — Кинус опустил письмо, и бумага зашуршала, когда он пошевелился, выпрямляя спину, — они отчаянно в чём-то нуждаются.

Он поднял руку, лежавшую на колене, и провёл пальцами по своим чёрным густым усам, при этом нахмурившись.

— Интересное наблюдение, — сказал Макрам, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. — Это не тот тон, который я усмотрел.

Поскольку его брат большую часть дня был погружен в свои мысли, Макрам не мог с уверенностью прочитать его настроение и поэтому не решался высказать своё мнение, чтобы полностью не отвратить Кинуса от своей точки зрения. У него было достаточно времени, чтобы прочитать и перечитать письмо с тех пор, как оно пришло, поскольку Кинус отказывался даже смотреть на него вплоть до сегодняшнего дня.

Письмо было написано кем-то, кто считал, что полностью контролирует ситуацию. Всё, начиная от размеренного почерка до лаконичной, консервативной формулировки, сказало Макраму то, что ему нужно было знать несмотря на то, что он никогда не встречался с Султаном Тхамара.

Кинус посмотрел на него из-под опущенных бровей, в его глазах читался приказ к молчанию. Макрам подавил остальную часть своей оценки за сжатыми челюстями и небрежным наклоном головы.

— Это даёт нам преимущество в переговорах.

Кинус встал и отошёл от возвышения и дивана к окнам.

— Он говорит, что хочет союза, но советники едины во мнении, что мы не должны верить, что это его истинные намерения. Неужели они хотят втянуть нас в переговоры, пока оценивают силу моей армии? Или разведать, сколько магов Шестого Дома проживает в Саркуме?

Всё, что он сказал, Макрам уже слышал, когда Старейшины шептались, прикрывая рты руками, в то время как он проходил мимо них по коридорам.

Но сейчас Кинус разговаривал не с Макрамом. Он расхаживал рядом с узкими арочными окнами, выходившими на укрытый зимним одеялом внутренний двор. Зеркала, выстроившиеся вдоль стены за помостом, отражали тусклый свет, отбрасывая на пол колонны теней и дневного света. Огонь и вода, тьма и свет. Атрибуты Второго и Пятого Домов, хотя многие ошибочно ассоциировали тьму и тень с разрушением и Шестым Домом. Было бы знаменательно, если бы кто-то потрудился обратить внимание на предзнаменования, что наследный принц появился через воплощение противоположных Домов на Колесе. Это были весы, которые должны быть сбалансированы при принятии любого решения.

Макрам усмехнулся. Только суеверные идиоты в Совете верили в такую чушь. Здравый смысл — это всё, что нужно. Но было слишком много голосов, к которым Кинус не мог не прислушаться, слишком много мнений. Ориентируясь на усиливающиеся отношения с Республикой, а теперь добавляя переговоры с давним врагом, даже самые решительные могут начать искать помощи в знаках и предзнаменованиях. Макрам предпочёл бы, чтобы Кинус обратился к нему за помощью, как он делал это в юности. Теперь ему лишь оставалось делать всё возможное, чтобы подтолкнуть своего брата в правильном направлении, когда Кинус позволял это.

— Боюсь, мы усложняем ситуацию ещё до того, как она началась, — предположил он, когда Кинус шагнул в луч света, и тот блеснул на его золотом кафтане.

Союз с Тхамаром принёс бы им огромную пользу. В то время как Тхамар ввёл постоянный мораторий на магов Шестого Дома после Раскола, в Тхамаре всё ещё рождалось больше магов, чем в Саркуме. Кроме того, те маги, которые родились в Тхамаре, скорее всего, были более высокого уровня, чем те, кто появились в Саркуме. Если и была какая-то надежда отбиться от Республики, то она заключалась в союзе с их соседом, несмотря на враждебность. Даже отбросив мысль о войне, скверна продолжала распространяться, даже на корнеплодах, и Тхамар и его маги могли стать их единственным спасением от неё. Если Султан благоразумен, как указывало его письмо, то не было лучшего времени, чтобы оставить прошлое их стран позади и снова объединиться.

— И всё же, как правитель, я должен знать об этих сложностях, от которых ты так легко отмахиваешься, — Кинус одарил Макрама