Шрифт:
Закладка:
— Конечно, Антонина Матвеевна, сделаем, — тихо выдохнув сквозь зубы, жизнерадостно ответил я. — Доброго утра.
— Да что ж ты, я же просила называть меня просто баба Тоня…
Ага, просила она, как же. Это как прапорщик, который не знает за что придраться к солдату и лупит его со словами «почему без шапки», «почему в шапке». И одуванчик этот, божий, такому прапору под стать. Как ей надо что-то, то зовите меня баба Тоня, а как у нее просишь, то сразу да какая я тебе баба Тоня, окаянный⁈ Как ее ни назови всё равно виноватым оказываешься ты.
Институт, как и ожидалось, оказался закрыт, хотя я сделал большой круг и прогулялся по парку. Ненавижу ждать чего-то, сидеть и ничего не делать. Может поэтому и курить начал. Благо вскоре на крылечке стали появляться другие студенты, удалось стрельнуть сигаретку.
Первая пара прошла скучно и уныло, все вокруг делились впечатлениями от проведенного лета, радовались, хвастались, кто-то к родне ездил, кто-то на море, кто-то вообще женился. Везет же некоторым, ну, тем, которые на море отдыхают.
Староста на перерыве выдала список литературы, надо будет получить, не затягивать как обычно делаю, а то опять чего-нибудь не хватит. Идти сразу не хотелось, там очереди, толкучка, опять стоять, опять ждать. Но если приходишь позже, то обязательно чего-то не достанется. И начинаешь клянчить методички у успешных учениц.
Курили в институте на лестничных площадках. Уже когда уходил, ввалилась компашка местных наркоманов, числом пять. Учились в моей группе, но оставались вроде как уже на третий круг. Активно курили дурь, подторговывали ею. Судя по виду, некоторые и герычем не брезговали. Вели себя агрессивно, как-никак на пару лет старше остальных одногруппников, это и в плане физической силы заметно, и в плане жизненного опыта. Гоповали, но не зарывались. На деньги разводили лохов, сотовые отжимали, так, по мелочам. Один раз отжали мобилу прямо у собственного одногруппника чуть ли не посреди пары.
Дело было летом, когда практику на заводе проходили. Один из них, Игореша Хорошилов, попросил телефон позвонить. Начал трындеть, ну и под слоган «ой плохо слышно» технично завернул за угол. И был таков. С ним потом этот одногруппник пытался разбираться, заявлением угрожал, но Игореша стал мазаться, что-де пацан на зоне сидит, надо было ему подгон срочно сделать, а денег не было. И обещал на днях подогнать такую же или похожую мобилу. Чем дело кончилось не знаю, но думаю, что ничего не вернул или фуфло подсунул. Поразил сам факт, так нагло, посреди белого дня, у своего же одногруппника.
Меня тоже на деньги разводили. Сначала я подумал, что типа могу с ними закорешиться, а это какая-никакая компания, да и репутация, банда так сказать. Стал добавлять им деньги на дурь, курить вместе. Но потом понял, что они просто держали меня за очередного лоха и стали доить. Ну и соскочил с иглы, по вполне объективным причинам — денег вечно не было, а наркозависимость еще не успела появиться.
— О, Вано, здарова! — со всей дури зарядил мне дружеский хлопок в плечо глав-нарк, Паша по прозвищу «Пахан». Коренастый, плотный, шея короткая и толстая, чем-то неуловимо похож на «Доцента» из знаменитого фильма. — Что с носом? Бандитская пуля?
И сам громко заржал со своей шутки.
— Слушай, дело есть, пойдем спустимся…
Хотя и спускаться нужды не было, в курилке остались только их компашка и их же знакомые.
— Есть хороший товар, качественный, вершки — сечешь? Сейчас самый сезон, можно взять подешевле. Если прощелкаем клювом, то уйдет товар. Все бы ништяк, но мальца не хватает, добавь деньжат?
— Да откуда у меня? — сделал я грустную мину.
— Ну ты же за обучение еще не платил, вчера выходной был, — развивал свою мысль Пахан. — Там в деканате можно на месяц задержать оплату, ничего за это не будет. А мне, как только перевод от родаков придет, то я сразу отдам. Ну или могу не отдавать, давай с нами раскумаримся?
Ну да, действительно можно было задержать оплату, но я и так вечно задерживал, на меня в деканате косыми волками смотрели. Еще и Аленка всячески масла им в огонь подливала. Вот нафига мне эти проблемы? Но и отказать вроде как не могу, всегда же соглашался, и теперь должен согласиться. Кореша ведь, ага, как же. Вот только я был уверен, что никто ничего мне не вернет, да и пыхать со мной не будут, скажут, что не нашли меня, что я где-то зашифровался, так что сам виноват, как было в последний раз.
— У меня с собой нету, — попытался отмазаться я, чувствуя, как в теле начинается легкий тремор.
— Да не вопрос, на большой перемене сгоняем, ты ж тут недалеко живешь?
Мандраж начал усиливаться, но уже не от страха, а от злости. Да сколько можно на себе ездить позволять? Я так-то душу продавать собрался, одной ногой в аду уже стою, неужели какого-то наркошу испугаюсь?
— Не, Паш, не одолжу.
— А что так? — с вызовом начал Пахан. — Зажал что ли? Повелся пацанам бабла подкинуть? Мы ж не забираем, с возвратом. Через неделю железно верну. Просто уйдет товар, он так-то в два раз дороже стоит. Как пацана тебя прошу выручить.
Вроде он мне все обосновал, залечил, нет у меня причины не занимать кроме стойкого подозрения что денег мне никто не вернет. А подозрение к базару не пришьешь. Черт возьми, что за жизнь у меня такая если я должен придумывать причину чтобы кому-то денег в долг не дать⁈ Терпила, мля…
— Я же сказал, что нет.
— Да я услышал, только не понял, что так? Обоснуй? — вперился в меня тяжелым взглядом исподлобья Паша.
— Да пошел ты нахрен, что я тебе за свои деньги обосновывать должен? — взорвался я.
Удар в грудак последовал сразу, ну да, эта компашка обычно за словом в карман не лезла. Я отшатнулся и сжал кулаки.
— Куда ты меня послал⁈ Берега попутал, кабан тростниковый? Я к тебе как к родному, а ты поца из себя строишь, — Паша попытался дать мне поджопник. Хотя почему попытался, дал. Теперь моя очередь. Ну всё, понеслась душа в рай…
— Эй, там! Рамсить
