На «даче» я чувствовал себя как в тумане, находясь в прострации, словно из-под стеклянного купола, под которым зрела и разбухала дикая мысль: мне только что предложили сделку с дьяволом!

И я согласился…

Дьявол, душа, смерть, ад, полный звездец — ассоциации выстраивались весьма и весьма «перспективные». И возможность того, что я всё ещё могу отказаться вообще не радовала, увяз коготок, пропадет и птичка. Так или иначе — я уже не жилец, именно к этому сводилась вся глубина нахлынувшего на меня отчаяния.

К сожалению, и на этом сегодняшние приключения не закончились. Идя в сторону остановки я проходил мимо машины с включенными фарами, припаркованной на обочине проезжей части, возле которой стояло трое парней.

— Постой-ка, — окликнул меня один из них и невежливо развернул к себе лицом.

В грубияне я опознал коротко стриженного любителя сортирного секса и сломанных носов.

— Гляди-ка, а земля-то круглая, — усмехнулся он. — Я же обещал, что сломаю тебе нос, помнишь?

— Чёрт подери, — искренне удивился я, — что с тобой такое? Твоего друга чуть не убили, сняли с него жмура, обвиняют в убийстве, а тебя всё еще мой сломанный нос волнует?

— Да при чем тут твой нос? Меня Оксанкины прелести волнуют, — заржал оппонент. — Да и что такого, друг жив, враг мертв, всё в строку. А вот долг не выплачен… Или ты думал под шумок всё само собой рассосется? Хренушки, не бывает так. Так что свое я с тебя возьму, в любом случае.

— Ну, попробуй, — с вызовом ответил я, принимая стойку: черт, я как-никак контракт с дьяволом заключаю, мне ли теперь пасовать перед мажорами⁈ Революция должна начинаться с головы, в том числе и революция в голове.

— Что тут пробовать…

Я даже не успел ничего заметить, просто в один миг вечер взорвался яркой вспышкой боли, заставившей меня отшатнуться назад и схватиться за нос. Из глаз обильно текли слезы, смешиваясь с кровью и пачкая одежду.

— Вот теперь в расчете… — усмехнулся качок.

Один из его спутников протянул мне носовой платок и посоветовал:

— Прижми и голову вверх закинь.

— Сука, я сейчас вернусь к следаку и сообщу, что вспомнил новые подробности, и что удар ножом ты нанес, а теперь сломал мне нос, запугивая, — гнусаво произнёс я, в душе клекотала обида.

— Подмусаренный, что ли? — качок отшатнулся, зато вперед шагнул тот, кто подал платок.

Его можно было бы назвать даже интеллигентным на фоне остальных товарищей, слегка оттопыренные ухи с серьгой, короткая стрижка, задорный прищур зеленых глаз.

— Ну иди, — усмехнулся он. — Ты сейчас даже не свидетель, а так, «мимопроходил». А станешь свидетелем, по судам затаскают. Это, во-первых. Во-вторых, есть показания других свидетелей. Есть записи камер. А за дачу ложных показаний в уголовном кодексе предусмотрена ответственность. Статья триста семь, часть вторая, до пяти лет лишения свободы. Юрфак, как никак…

— Да пофиг, — не сдавался я. — Вам все равно хуже будет…

— Что за люди, — сплюнул юрист, — себе глаз готовы выколоть лишь бы у соседа двух не стало. Ты за дело получил? За дело. Больно? Обидно? Зато справедливо! Давай, иди если хочешь, но поверь, сделаешь всё гораздо хуже лично для себя.

— Да пошли вы, — я бросил платок на землю и побрел уже в сторону ближайшего травмпункта.

Такой как раз имелся между съёмной квартирой и институтом, я знал где он находится, хотя обращаться раньше не приходилось. Дежурный принял, спросил полис, сделали снимок, закрытый перелом без смещения и осложнения. Вот уж действительно аккуратно бил. Поставили укольчик, вправили, тампонировали и наказали пять дней не снимать. Всё-про-всё, и к дому я вернулся только во втором часу ночи. Да что же за вечер-то такой…

Бабушка божий одуванчик уже закрыла дом на все запоры, и собаку спустила с цепи. Сука, договаривались что она так не будет делать, собака у нее не особо крупная, но дурная, на людей кидается, когда с цепи срывалась детей покусала. Даже застрелить ее хотели. Собаку, не старушку. К сожалению.

Полез через забор, через огород и до двери. Дом разделен на две части, на двух хозяев. В той что получше, в лицевой, старушенция жила сама, а в той, что разваливается, сдавала две комнаты. Маленькая моя, и побольше, которую снимала семейная пара, Толик и Лёлик. Зал и кухня общие, в зале печь, тоже общая. Туалет типа «сортир» тоже общий, один на всех, как и баня. Но последнюю можно топить только с разрешения ведьмы. Письменного.

Собака, кстати тоже сука, откуда-то выскочила в последний момент, когда уже дверь открыл, и всё-таки цапнула за ногу. Благо штанину не прокусила, а то надо было бы еще раз в больничку идти, прививку от столбняка ставить. Соседей дома не оказалось, и то ладно, хоть в чем-то сегодня повезло.

Интересно, договор доставят почтой России?

Глава 2

Утро добрым не бывает. Соседи неизвестно как вернувшиеся посреди ночи устроили одну из своих пьяных разборок на почве ревности и разбудили меня гораздо раньше будильника. До этого еще и заснуть долго не мог, нос болел, всё лицо пульсировало, никак не мог найти положение, в котором удалось бы унять боль. Вот интересно, а соседей собака не кусает что ли? Только на меня кидается? Ворон ворону глаз не выклюет и всё такое?

Нос с утра разболелся еще сильнее, я долго изучал себя в зеркало, кажется, опухоль появилась, надо будет в больничку зайти, не хватало еще осложнение получить. Кое-как умылся, кое-как почистил зубы и кое-как схомячил заваренный доширак с чаем.

Договор еще не привезли.

Не знаю, что я ожидал, сову из Хогвартса, наверное, или портала в Преисподнюю. Что ж, усатый рекрутер ведь так сказал, что они тоже пытаются вводить у себя всякие модные веянья, так что вполне могут затянуть с доставку на три обозначенных дня, развести бюрократию и волокиту. Хотя эти веянья далеко не так новомодны. А может просто путь из Ада курьеру не близкий, с тремя пересадками, потому и загружается контрактами сразу на весь Сибирский регион.

Смысла находиться здесь не было, пьяных семейных разборок я еще дома наслушался вдосталь, поэтому решил выйти пораньше, прогуляться, подышать свежим воздухом.

— Ванечка, доброго утра тебе, — донесся лилейный голосок старой карги. — Седне