в крайних ситуациях, так как её силы были эффективны в боях с большим количеством противников.

Когда первые твари были отброшены, я прошёлся по полю боя и собрал их сердца. Прана была в восторге, уплетала органы с особым наслаждением. Давненько не подкармливал её душами сынов Бездны.

Когда мы продолжили путь, выяснилось, что на звуки боя подтянулись новые твари. Потому пришлось снова продвигаться с боем. Мои точечные удары стержнями не позволяли монстрам сокращать дистанцию, но тратили немало ауры. Всё же превращать воду в металл для моего юного тела — дело новое. Надо привыкать.

Благо, многие твари, которые ошивались неподалёку, попросту не лезли как безмозглые на рожон. Они лишь сближались на шум и запахи, но так как не чувствовали превосходства, ограничивались тем, что околачивались поблизости, ожидая лучшего момента для атаки.

Об этой особенности я ещё в академии рассказывал членам своего отряда, потому дальнейший проход в сторону Контрольного Пункта исполнялся точно по методичке. Ударники роняли случайно попадавшихся на пути тварей, позволяя нам продвигаться дальше. Прасковья быстро залечивала царапины, а Настасья… разглядывала с интересом всё вокруг. Я же в свою очередь следил за местностью, используя сенсоры, ибо понимал, умные твари не станут атаковать бездумно.

Лагерь разбили под вечер. Всё это время мы шли в направлении Контрольного Пункта Дозора, ориентируясь по руслам практически замёрзшей реки, которая ко всему прочему и высохла практически полностью.

Уже через час парни отправились рыбачить. Вернулись с мелкой рыбой, которая после обеззараживания стала отличным дополнением к нашей похлёбке.

— Что ж, для первого дня мы продвинулись весьма неплохо, — осведомил я, сидя в кругу отряда перед костром и согревая руки. — Думаю, не уйдёт и четырёх суток, как мы будем стоять у главных ворот отданного туману Контрольного Пункта.

— Но есть проблема, — озвучила Трубецкая. — Там твари куда опаснее.

— Это не проблема, — покачал я головой. — Точнее, это не главная проблема. Я как раз хотел озвучить, что заметил во всех вас одну довольно неприятную закономерность.

— О чём вы, господин Шагайн? — поднял взгляд Виктор.

— Вы не используете линии души, — пояснил я. — Они на ваших телах больше для красоты. Никакого доверия к технике, которая в потенциале может спасти ваши жизни. Запомните, эта техника не является пассивным укреплением тела. Линии души нужно подпитывать аурой. Не той, которая содержится в ваших Дарах, а той, которая есть у вас от природы. Дар может работать в тандеме с вашим магическим началом, но никак не может быть основным источником энергии.

— Это сбивает, командир, — недовольно пробурчал Тимофей, держа добычу над костром. — Нам нужно атаковать тварей, а не думать о не особо заметных техниках.

— Я рассказывал о том, что поначалу будет сложно, — кивнул я. — Для этого я вас и прикрываю. Пока противник слаб, вы обязаны привыкать к связке магического начала и Дара. В противном случае, в будущем даже мне не удастся сохранить вам жизнь.

— А я всё делаю как надо, — заявила Трубецкая, игриво моргнув мне.

— Ты и не вступаешь в сражения, не тебе судить, — недовольно фыркнул Леонид.

Девушка насупилась, но быстро вернула спокойствие на лице, уткнувшись на мой испытующий взгляд.

— Не забывайте, у каждого свои сложности, — подал я голос. — Моя же задача — указывать на ваши ошибки и следить за тем, чтобы вы их исправляли. Понимаю, вы и сами по себе довольно хороши в бою. Способны постоять за себя и выжить. Но это работает вплоть до момента встречи с поистине опасными существами.

— Да, командир…

Говорили мы недолго, так как тратить минуты времени на разговоры было губительно. Однако, в ходе диалога мне всё же удалось донести до парней мысль о том, что уделять внимание линиям души необходимо и обязательно.

Надеюсь, они меня поняли.

Дождавшись, пока отряд расположится в пещере, я разметил место привала «линиями иллюзий» и присел неподалёку на холодную землю, перед костром. Погода была достаточно холодной, но назвать её критической было сложно. Потому, не затрачивая огромных объёмов ауры, сидел и наслаждался тишиной, иногда усиливая и ослабляя сенсоры.

Ночь прошла спокойно. Всего два нападения на лагерь, и те смешные. Твари без контроля более смышлёных собратьев не способны устоять при виде меня. Так и небольшой отряд Пустотных Пауков не смутился тем, что у них нет против меня и шанса. Напали скопом и погибли быстро. А вот Ночной Жнец, который преследовал нас с самого начала пути, оказался умнее.

Нашёл я Жнеца под утро, когда тот высасывал остатки жизни из убитых Пустотных Пауков. Твари вообще редко жрут своих сородичей, но конкретно Жнец становится сильнее, поглощая их.

Жнеца удалось убить. Не так быстро, как Пауков, но всё же. Одним точным ударом пробил его туловище, хоть и пришлось хорошенько приложиться, ибо покров твари был схож по прочности с толстой бетонной стеной.

Следующие сутки в пути до стен брошенного Контрольного Пункта Дозора прошли более менее ровно. Мы обогнули Чугуйное Озеро, где было огромное скопление ауры Бездны, провели быструю разведку местности и направились дальше, не тратя сил и времени на уничтожение точки выброса тумана. Как только разберёмся с Сущностью, сможем разбить целую зону пропуска разом.

Да, есть риск, что смогут волной атаковать со спины. Но на этот случай у нас есть Настасья Трубецкая.

Из места, где устраивали привал, худо-бедно, но уже виднелись высокие стены крепости. Новость подбодрила членов отряда, так как спустя двое суток беспрерывного пути мои бойцы выглядели изрядно подуставшими и замёрзшими. Холод усиливался по мере углубления в зону тумана, потому хотелось поскорее обогреть кости и застывающую кровь. Да и сон в такую погоду был довольно сложным. Благо у Прасковьи были свои пилюли и травы, которыми она порционно снабжала нас каждое утро.

— Сколько идти до стен крепости осталось, как думаете, господин Шагайн? — задал вопрос Виктор, сидя рядом и согреваясь под теплом камина.

На этот раз нам попалась небольшая хижинка, поэтому решили переночевать внутри.

— К ночи будем у ворот, — отозвался я задумчиво. — Если по пути не встретим тварей, способных нас замедлить.

— Нам удастся следующую ночь провести в крепости?

— Едва ли, — покачал я головой. — Брать крепость будем штурмом, на следующий день. Твари в стенах крепости будут крайне опасными, запах мёртвых живых людей там всё ещё присутствует. Остаётся верить, что Сущность там не разгуливает.

— Будет возможность и мне задействовать свой Дар, — довольно отозвалась Трубецкая. — Я только мёрзну с вами. Твари при виде вас так и шарахаются.

— Ложитесь спать, — встал я на ноги. — Завтра сложный день. Трубецкая, ты пойдёшь со мной.

— А, куда?

— Готовиться.

— Есть. Уже иду.

Когда мы оказались в другой комнате, я стащил со спины походную сумку, высунул оттуда артефакты, выпрошенные у руководства Дозора, и начал натачивать один из них. Попросил Настасью Трубецкую подготовить большой лист бумаги, который свёрнутым лежал в моей сумке.

— Я расскажу тебе кое-что, чего не знают другие члены отряда, — подал я голос, не глядя на девушку. — История покажется сказочной и неправдивой, но она интересная.

— Ого, любопытно.

— Итак, представь на секунду, что туман напал не только на Землю, но и на многие другие планеты в Солнечной Системе. Ну, допустим, на планету Триаду.

— Мифическая планета?

— Можешь считать так. Но моя история отражает действительность, — вполне серьёзно добавил я.

— Расскажи.

— Зарождение магии на Триаде имеет долгую историю, — заговорил я, вытягивая заострённый кусок руды Настасье. — Начиналась она ещё до того, как Бездна загубила планету; в те времена, когда отдельно взятый человек мог жить полноценной жизнью.

— Так, — кивнула она. — Я вся во внимании.

Я ткнул остриём руды по поверхности чистого листа и провёл ровную линию.

— Первые люди Триады в разные времена ставили перед собой разные задачи, — продолжал я рассказ, параллельно рисуя. — До появления Бездны цели первых людей были одними — обретение физического бессмертия, обретение личного материального богатства, создание идеальной внешности и прочее.

— А Бездна… это кто?

— Это прародитель тумана.

— Всё, не перебиваю.

Я кивнул, сосредоточившись на листе. Линии на холсте начали тускло мерцать невидимым огнём.

— После рождения аномалии цели первых людей изменились, — продолжал я. — Стали более возвышенными. Например,