Шрифт:
Закладка:
Неужели действительно в жизни начинается новая глава? И все страхи абсолютно беспочвенны? Почему она все время ждет подвоха? Почему? Разве не бывает так: встретились двое и все у них получилось. Бывает. И у Полины будет. Наверное.
В гостиную вернулся сын, сказал, что Женя передала привет и что он с друзьями договорился встретиться в центре через полтора часа.
– У нас еще есть время на чай, – заметила Полина.
– И даже на концерт по заявкам, – улыбнулся Даня.
Они пили чай с эклерами, потом сын играл для Полины на пианино. Таривердиева. Самую зимнюю и новогоднюю мелодию. Нарядная елка горела разноцветными фонариками, подарки были вручены и рассмотрены. Даня подарил подставку под ноутбук, больше похожую на столик для завтраков в кровати.
– Чтобы можно было смотреть кино в ленивые выходные, – прокомментировал он.
Так что Новый год удался.
Закрыв за сыном дверь, Полина немного посмотрела телевизор, съела несколько купленных Даней мандаринов и отправилась спать.
На следующий день она поехала к Олегу и осталась у него на ночь. Почему-то в своем воображении Полина думала, что они проведут весь день в квартире. Но нет, после любви, чаепития с конфетами и обмена подарками (он подарил ей тонкий бежевый плед из каких-то шерстяных и шелковых нитей, похожий на паутинку, очень красивый, уютный и теплый, такой – что сразу понятно: это не дежурный подарок, а выбранный специально для нее), вот после всего этого Полина обнаружила себя гуляющей по Тверской. Новогодней, нарядной, сверкающей разноцветными огоньками Тверской, где был устроен рождественский базар. Полина в последний раз возила на такой сына, и это было… больше десяти лет назад. Новогодние игрушки, забавные вязаные варежки и носки, баночки с разным вареньем, горячий сбитень в бумажных стаканчиках, большие шишки с кедровыми орешками, кукольное представление у Камергерского. А народ идет дальше – к Красной площади. Они с Олегом к Красной площади не пошли. Полине было достаточно впечатлений. Она купила шишки, как воспоминания из детства, и большие стеклянные шары с серебристыми узорами, и баночку варенья из инжира. Почему Полина не ездила сюда раньше? Вот глупость-то.
– Только не говори, что ездишь сюда каждый год, – сказала она, – а то я почувствую себя проспавшей все на свете.
– Не скажу, – улыбнулся Олег.
– Но был?
– Года три назад.
«С другой женщиной», – подумала Полина, и эта мысль ей не понравилась. Настолько, что она тут же отогнала ее прочь. Нечего думать первого января о других женщинах Олега. У нее тоже были другие мужчины, и что из этого? Посмотрев немного кукольное представление, они пошли по Камергерскому, заглядывая в светящиеся окна многочисленных кафе и пиццерий. Все столики были заняты. Влюбленные парочки, родители с детьми, компании друзей – люди в городе радовались наступившему Новому году. Полине хотелось присоединиться к этим людям, сесть рядом, заказать что-нибудь горячее и вкусное, потому что зимняя прогулка уже давала о себе знать, но… все столики были заняты.
Дойдя до конца переулка, Олег свернул направо, к Большому.
– Кто-то сейчас идет на спектакль, – сказала Полина.
– Ты хочешь в театр?
– Я хочу мяса, – призналась она.
– Отлично.
– Почему?
– Потому что билеты я сейчас не найду, а мясо очень может быть.
Снежная новогодняя Москва светилась и переливалась. Народ у Большого фотографировался в украшенных иллюминацией арках и каретах. А Полина снова задалась вопросом, почему так долго она не приезжала сюда в праздники? Считала прогулку по центру уделом молодежи и родителей маленьких детей? А может, просто боялась еще острее ощутить собственное одиночество среди всех этих счастливых лиц? Сегодня вот не боится, потому что идет рядом с Олегом, несет в одной руке бумажную сумку с кедровыми шишками и вареньем, пока другая ее рука сжимает пальцы Олега. И это так замечательно – идти по улице, держась за руку близкого человека. А он стал ей близким.
Они остановились около «Метрополя».
– Прошу.
Сначала Полина непонимающе посмотрела на Олега, но он лишь привычно поправил на переносице очки и сделал приглашающий жест рукой. Полина вошла.
Оказалось, Олег решил, что они вполне могут поужинать в лобби-баре, где имелось полноценное меню, стояла нарядная елка и слышалась тихая музыка. А еще оказалось, что они успели вовремя, потому что через полчаса сюда начали заглядывать такие же сообразительные, не нашедшие свободные места в кафе и ресторанах поблизости. Столиков же в лобби-баре было немного.
Вечер прошел легко. Они никуда не торопились, не пытались произвести друг на друга впечатление, они уже достаточно друг друга знали. К утке по-пекински подали белое вино, к большому чайнику черного чая – лимон, а Полине еще и десерт. Было тепло, хорошо и уютно, и как-то само собой разумелось, что до завтрашнего утра они не расстанутся.
Полина вспомнила, что в полночь под бой курантов загадала себе Олега. Если не до конца жизни, – на такое надеяться глупо, – то просто надолго. Она загадала встретить следующий Новый год с ним. Пока же у них были два дня вдвоем, а на третий она уехала к Нонне.
Подруга встретила Полину шумно, жаловалась на праздничное переедание, слишком самостоятельных детей, на все соглашающегося мужа (ему все равно, что ли?) и на то, что лучший ученик их музыкальной школы заболел за день до отчетного концерта, и без него концерт был «не тот». Полина вновь окунулась в знакомый и любимый мир, по которому всегда скучала, если долго не приезжала.
Душевный разговор, как водится, завелся ближе к полуночи, когда появилась возможность уединиться за много повидавшим на своем веку круглым столом.
Полина весь вечер рассматривала веки своей крестницы – оранжево-зеленые, яркие, переливающиеся – и подумала, что Женя более сдержанна в макияже. Она сама по себе очень… яркая девочка. Вслух же сказала:
– Похоже, сейчас в моде совершенно космический макияж, юность экспериментирует, зрелость на такое уже не способна.
– Заметила, да? – оживилась Нонна. – Цвет называется «Драконова отрада», мне заказали, показали сайт, и я там зависла… Господи, я совсем отстала от жизни, рассматривала тени, боялась промахнуться. Весь последний год кажусь себе классической мамочкой из фильма или книжки, которая покупает странные вещи в цветочек не того фасона. Но с тенями, кажется, угадала.
Подруга вздохнула. Полина начала чистить мандарин. Как хорошо, что у нее сын. Она бы с тенями точно промахнулась, потому что «Драконову отраду» отмела бы сразу.
