Конечно, нет! Женя с удовольствием съела рис с грибами и курицей, не до конца веря, что это приготовил Дан.

– Зачем тебе компьютерная лингвистика? – недоумевала она после того, как попросту объелась такой вкуснятиной. – Ты мог бы стать шеф-поваром в ресторане.

– Музыкантом в ресторане я тоже мог бы стать, – философски заметил Дан, – но не судьба.

А потом оказалось, что у Женьки в этой квартире теперь есть свое полотенце, гель для душа и зубная щетка. Ей хотелось броситься Дану на шею, но надо же держать себя в руках.

– Ничего так запах. Сам выбирал?

– Есть сомнения?

Она не ответила.

Зато все ему сказала чуть позже и не словами.

– Я соскучился по тебе, ведьмочка, – прошептал Дан на ухо, когда они уже засыпали, и Женька почувствовала, как от этого шепота вся ее кожа покрывается мурашками.

Захотелось прижаться еще ближе. И обнять.

Утром она снова уехала на каток – генеральная репетиция, а Дан остался дома. Женя никогда не видела, как он работает, а тут – включенный ноутбук, какие-то исписанные бумаги, словари. И совершенно серьезный сосредоточенный Дан как отдельный вид мужской притягательности.

Женя подумала, что, если бы они жили вместе, она бы, наверное, видела его таким почти каждый вечер. И не давала бы нормально работать, потому что даже сейчас очень хотелось подойти, обнять со спины, прижаться, потрепать темные волосы, что-нибудь сказать. Она и сказала:

– Придешь завтра на утренник?

4

В субботу Марк встал ближе к полудню. Он ударно провел пятничный вечер с переходом в ночь за игрой в «Танки». После трудовой недели имел полное право. Тем более что закончилась неделя нерадостно. Руководство объявило о грядущем в январе сокращении штата, но имена «счастливчиков» пока не озвучивало. Актуальное слово «оптимизация» коснулось и их. Просто отличный подарок на Новый год.

– Ну чё, гульнем напоследок, – оптимистично заявил Антон, намекая на грядущие праздники за городом.

Красотка Соня сделала пару танцевальных шагов:

– По полной.

Она не волновалась. Шеф был поклонником женской красоты, вряд ли он пожертвует Соней. А вот пожертвует ли Марком – вопрос. Хотя Марк был на хорошем счету и сделок за уходящий год заключил достаточно, чтобы оставаться в топах. Но кто знает, что в голове у начальства?

Марк спустил с кровати ноги и почесал затылок. В «Танки» он вчера выиграл, пятницу отметил, пора начинать день.

Словно в ответ на собственные мысли пиликнул телефон. Сообщение от Ариадны. Что нужно этой поэтической девушке? Проектор сломался?

Ариадна: Привет.

Марк: Привет.

Ариадна: Я хотела узнать про поездку. Может, напечь пирожков?

Марк: Хорошая идея.

Ариадна: Ты с чем хочешь? Можно с капустой, мясом и рисом.

Марк: С мясом.

Ариадна: Хорошо. Я испеку.

Вот наивная душа. Такую в их офисе сожрут сразу. Такой только мастер-классы с детьми проводить и грелки на чайники шить. Надо будет предупредить Антона, чтобы поосторожнее с девушкой, а то знает он его. Сначала весь из себя воспитанный, а как спиртного переберет – сразу лезть начинает. У девушки потом душевная травма случится.

Вчера после объявления о грядущем сокращении кто-то пустил неудачную шутку про то, что всегда можно найти подработку аниматорами, ходить по детским садам с песнями и стихами, получать за это деньги. Опыт-то есть, они точно так же перед потенциальными клиентами вытанцовывают, показывая помещения. Марк шутке не засмеялся, его покоробило. Он вспомнил «Жирафа», мастер-класс и детей, которые старательно делали свои елки. Отчего-то он был уверен, что Ариадна занимается этим не из-за денег. В том плане, что деньги-то она, конечно, получает, но не это главное. Есть люди, которые действительно все это делают, потому что считают нужным.

Народ продолжал развивать мысль, дошел до ведения корпоративов. А Марк молчал.

Ладно, пора вставать и делать кофе. И ехать в торговый комплекс – покупать новогодние подарки. Кстати, матушка любит все эти народные штуки. Хохлому всякую.

Марк: Как вешалка? Висит?

Ариадна: Да! Спасибо огромное!

Марк: У тебя остались грелки на чайник?

Ариадна: Да.

Марк: Можешь продать?

Ариадна: Я подарить могу.

Марк: Нет, дарить не надо, я куплю. Когда к тебе можно подъехать выбрать?

Ариадна: Сегодня.

5

Дан сидел на трибуне среди родителей и друзей малолетних фигуристов. Каток был небольшой, зрительских мест всего несколько рядов. Все же «Чемпион» – это не «Лужники», не «Мегаспорт» и даже не «Сокольники». Но в данном случае количество мест не играло роли. На льду выступали дети. У каждого был свой сольный номер, некоторые, кроме этого, участвовали и в групповых выступлениях. Как старательно они катались! Как важно кланялись в конце. А зрители на трибунах щедро одаривали юных спортсменов аплодисментами. За бортиком недалеко от выхода на лед стояла украшенная шарами нарядная елка, на столике рядом с ней разместились коробки с подарками. Это был настоящий праздник, и Дану передалась его атмосфера. Среди выступавших он увидел Леру и Лику, внимательно следил за их танцами и был уверен, что номера девочкам ставила Эжени. Дан смотрел на лед и чувствовал гордость за свою ведьмочку.

Вчера она пригласила его словно между делом, но когда Дан обернулся и увидел ее глаза – понял, что Жене это важно. А если важно ей – значит, важно и ему.

– Думаешь, я найду свободное место на трибуне?

– Подвинешь пару мамочек, ты же умеешь охмурять всех подряд.

Женя была разной, иногда ее было непросто понять, но Дан старался.

Она потрясла его в ту зимнюю ночь в Отрадном. Податливая, покорная, очень нежная, такой Женю Дан еще не знал и уговаривал себя не торопиться. Что-то изменилось в ту ночь для них обоих.

А утром она снова стала насмешливой и независимой. Спросила, почему его зовут Даном, а не Даней.

– Не знаю, – ответил он. – Так повелось со школы. Вот маме Дан не нравится, она за Даню. А ты?

– А я за ковбоя, – не задумываясь ответила Женя.

После Леры и Лики на лед вышел мальчик лет семи. Он был в тельняшке, задорно исполнил «Яблочко» и покорил сердца всех зрителей. А потом…

Потом настала очередь Эжени. Она коснулась коньками гладкой поверхности и полетела. Дану показалось, что именно полетела, а не покатилась. Как птица. В белом платье с серебряными узорами, с волшебной палочкой в руках Женя олицетворяла собой то ли зиму, то ли фею. Она летела на коньках под музыку Чайковского из балета «Щелкунчик» и была прекрасна. Дан никогда не видел Женю на коньках. Чтобы вот так, вживую, а не по видеозаписи.

Это было