Шрифт:
Закладка:
Маркэль и Этель так и не появились из зала ожидания. Бильяна опустилась на колени, пытаясь отдышаться.
– Как-то быстро ты согласилась, Ворона, – недоверчиво протянул Джахи Мани.
Эверлинг в очередной раз повторил про себя: никого не убивать. С этим он уже провалился. Они все провалились. Потом Алане и ее Воронам придется заметать следы, причем заметать очень тщательно. Вряд ли король Иоганн и фельдмаршал Веласкес обрадуются новостям о нескольких трупах на заброшенном вокзале.
Алана указала на грязную скамейку, намекая, что там явно будет удобнее и можно присесть как приличным, нормальным людям. Джахи Мани не сдвинулся с места.
Герсий тихо прошептал:
– Что-то не так…
Эверлинг ответил:
– Приготовься.
Не успел Герсий уточнить, к чему именно следовало приготовиться, как Эверлинг и Бильяна сорвались. Быстрым выпадом Бильяна нанесла ножевое ранение мужчине, с которым ранее сцепилась. Один раз, второй, третий. Всего она ударила семь раз, после чего он грузно опустился на колени.
Эверлинг врезал локтем в подбородок одному, а второго схватил за шиворот и, рывком заставив нагнуться, ударил коленом в лоб. Герсий быстро оказался рядом с Джахи Мани. Алана вытащила револьвер, зарядила и прицелилась, но не выстрелила. Герсий два раза подряд ударил его по лицу, потом ногой по бедру, заставив упасть.
Джахи Мани упорно не смотрел на него. Алана приставила револьвер к его голове. Эверлинг отбил атаки двоих нападавших мужчин. Герсий присел на одно колено. Джахи Мани зажмурил глаз.
Пока второй противник приходил в себя после очередного удара, Эверлинг напрыгнул сзади на другого. И свернул ему шею. В голове больше не звучало назойливой мысли, навязанной Аланой.
Герсий заставил себя взять Джахи Мани за челюсть и в ту же секунду пожалел об этом. И снова возненавидел свою силу.
Последний оставшийся в живых человек Джахи Мани начал кашлять кровью. Он медленно задыхался под равнодушным взглядом Эверлинга.
– Скольких ты убил? – спросила Бильяна.
Эверлинг сделал вид, что не услышал. Он подошел к Алане, Герсию и Джахи Мани, присел рядом и коснулся руки Герсия в молчаливой просьбе отодвинуться. Когда он отстранился, Эверлинг сильно сжал горло Джахи, перекрывая поступление воздуха.
Джахи Мани распахнул глаза и попытался заглотнуть хоть немного кислорода.
Взгляд его столкнулся с взглядом Герсия, и Джахи Мани вмиг перестал сопротивляться. Эверлинг отпустил его, не скрывая презрения. Он видел, как плотно сжались губы Герсия, как привычно напряглись плечи, как Герсий впился ногтями в собственную руку.
Джахи Мани послушно встал. Алана протянула ему документы, вытащила ручку и отдала. Его оставшийся глаз застилала светлая пелена, едва заметная. Если бы они не знали, что произошло, никогда бы не поняли, что взгляд у него рассеянный неспроста.
Эверлинг прикоснулся плечом к плечу Герсия. Невесомо, будто бы случайно. Эмоции Эверлинга всегда были бесконтрольными, безумными и очень чувственными, но Герсий считал, что лучше фокусироваться на них, и сильнее прижался, стараясь не выпускать из сознания контроль над Джахи Мани.
За последние пять лет между ними редко случалось такое молчаливое понимание, когда Эверлинг убирал шипы.
Джахи Мани послушно, как тряпичная кукла, подписал все бумаги. Указанная Аланой территория отныне принадлежала Воронам.
– Ну наконец-то! – облегченно воскликнула Бильяна.
Документы были напечатаны в двух экземплярах. Алана поставила подписи и забрала одну копию. Герсий медленно выдохнул, отстранившись от Эверлинга, и взгляд Джахи Мани вновь стал ясным. Он еще не до конца понимал, что произошло, но руки уже нервно сжимали предоставленные бумаги.
Алана направлялась к выходу. Остальные неспешно следовали за ней.
– Ты еще пожалеешь об этом, Ворона! – выкрикнул напоследок Джахи Мани.
Алана хохотнула:
– Вряд ли. Ты не настолько сумасшедший, чтобы соваться к той, в чьем подчинении маг крови и маг разума!
Джахи Мани нечем было возразить. Эверлинг усмехнулся.
– Ты уверена, что его можно оставлять в живых? – уточнил Эверлинг, поравнявшись с Аланой.
Они остановились. Алана серьезно посмотрела на него, размышляя над ответом. В его вопросе была логика, был смысл, и она хорошо понимала, что пустить все на самотек – рискованно.
– Сколько человек ты убил? – задала Алана тот же вопрос, что и Бильяна.
Спросила в лоб, без прелюдий и намеков. Он не мог увильнуть или притвориться, что не слышал.
Джейлей и Джодера, шедшие впереди, затормозили, но быстро опомнились и вышли на улицу, к машинам, где у машин ждали Маркэль, Этель и второй водитель. Маркэль держал на руках Этель, которая так и не пришла в сознание.
Герсий хотел вмешаться в неприятный разговор, но Эверлинг грубо схватил его за запястье.
– Ты не хочешь знать эту цифру, Алана.
– Больше пятидесяти? – не унималась она. – Просто хочу понимать, что значит для тебя отнять чью-то жизнь.
– Это значит остаться в живых самому и защитить тех, кто мне дорог, – незамедлительно ответил Эверлинг.
– А ты умеешь кем-то дорожить? – равнодушно спросила Алана.
Эверлинг прищурился. Она пыталась надавить туда, где болело, где разрывалось и трещало, но ему хотелось думать, что она промахнулась. Он снова усмехнулся, но усмешка вышла напряженная. Поджал губы, вдохнул и ответил:
– Представь себе, даже у убийц есть привязанности. Тебя это удивляет?
– Нет, нисколько, если честно. Ты же все еще человек.
Он замер с напряженной ухмылкой на губах. Алана хотела сделать больно. Алана сделала больно. Его лицо окаменело. Эверлинг снова спросил:
– Мне убить его? – И голос его звучал так же, как звучал, когда он разговаривал с Ирмтоном Пини, выслушивая установки на предстоящий бой.
– Я не могу о таком просить, – сказала Алана. – Я не имею права о таком просить. Но, учитывая всю ситуацию, отказываться не стану.
Эверлинг ушел к железнодорожным путям, не сказав ни слова. Алана и Герсий остались неподвижными, игнорируя друг друга. Когда Эверлинг вернулся, напряжение между ними звенело так сильно, что у всех троих заболела голова. Алана произнесла тихое «спасибо» и направилась к машинам.
Герсий рассматривал каждую черточку лица Эверлинга, изучая эмоции: как бьется сердце, как внутри все скручивается в тугой узел, как чувство обреченности и безнадежности подступает к горлу, а потом медленно опускается к сердцу и вдруг становится мягким, почти жидким.
– Линг? – шепотом позвал Герсий.
Эверлинг качнул головой и пошел к выходу. Ждали только их.
– Все в порядке.
Когда все расселись по машинам, Алана предложила им присоединиться к Воронам, если будет желание и если им не удастся покинуть Форту. Эверлинг многозначительно заметил,
