class="empty-line"/>

В тот вечер Круз отправился на ужин во дворец один. Оправданием было то, что я выставила его дураком, растратив его деньги на рынке, и его наказанием было не допускать меня ни к каким празднествам, пока он не сочтёт, что я раскаялась.

— Есть ли шанс, что я смогу не раскаиваться до дня нашей свадьбы? — я спросила его об этом два дня спустя.

Да, целых два дня. Я сидела взаперти в его квартире, и в качестве посетителя была только Вероли. Она приносила мне еду, одежду и предлагала принять ванну, от которой я постоянно отказывалась. Я купалась один раз после моего купания в глэйде, благодаря Крузу, согревающему воду в его ванной. Он оставил меня одну нежиться в ослепительно очищающей ванне, наедине с моими бурлящими мыслями. Хотя моя кожа мерцала в воде, никаких чешуек не появилось. Желая постичь механику своей натуры, я провела последние двести часов, изучая книги из библиотеки Круза, расшифровывая язык фаэли с помощью Вероли.

Я почерпнула несколько интересных любопытных фактов.

Круз опустился в кресло напротив того, в котором сидела я, и запустил руки в свои чёрные кудри.

— Сегодня мне удалось прочитать целую книгу. Я не всё дословно поняла, но Вероли была очень полезна. Очевидно, вода раньше покрывала Харени. Это вода, которую Дэниели использовали для создания…

Круз вздохнул.

— Что?

Его глаза были закрыты.

Пульс колотился, как порванная нить жемчуга, я снова спросила:

— Что?

— Я должен был кое-что сделать сегодня, — его глаза открылись, блестя так ярко, что казались затуманенными звёздным светом.

— Что-то, — даже пламя в очаге потрескивало громче, чем его голос: — ужасное.

Мои мысли метнулись к Эйсу.

— Что ты должен был сделать?

Ответ пришёл не от него.

Ответ донёсся из окна.

Из воплей, проникающих сквозь стекло.

Я встала. На деревянных конечностях я приблизилась к звуку.

Резкий солнечный свет отражался от металлических прутьев купола, плавающего прямо за пределами квартиры. Внутри клетки на коленях стояла пожилая женщина. Она вцепилась в золотые прутья, узловатые пальцы так крепко обхватили их, что я почти ожидала, что она выдернет их, но прутья скорее выдернут её, чем позволят ей выйти.

Она подняла ко мне лицо, разинув беззубый рот, чёрная дыра на её слишком белом лице.

Я поднесла ладонь ко рту, чтобы подавить свой ужас, затем оторвала её и повернулась к Крузу.

— Ты должен вытащить её оттуда!

— Я не могу, Катори.

Я направилась обратно к нему.

— Она этого не заслуживает! Это я решила заплатить ей. Это я должна быть там.

— Ты бы там не выжила.

— Она тоже не сможет!

Он провёл руками по бокам лица.

— Во всех битвах есть жертвы.

— Жертвы? Круз, это несправедливо! Эта женщина не имеет никакого отношения к твоей драке. Она не заслуживает пыток! Умереть из-за пары серёжек!

Снаружи раздался ещё один сокрушительный крик. У меня в голове от стыда поползли мурашки при звуке страданий этой женщины.

— Круз… пожалуйста… вытащи её.

— Я не могу. Это покажет слабость. Мне нужно, чтобы моя мать доверяла мне.

Долгую секунду я пристально смотрела на него и пыталась понять, говорит ли он правду. Действительно ли он только притворялся монстром, или он был им на самом деле?

— Не смотри на меня так.

— Например, как?

— Как будто ты меня не знаешь. Ты меня знаешь.

— Неужели?

Он хлопнул ладонями по бёдрам, и этот звук заставил меня подпрыгнуть.

— Кто вырастил меня, Катори?

Я нахмурилась.

— Борго и Вероли. Они вырастили меня.

Я сжала губы вместе. Я поняла, что он пытался мне сказать. Что если он и был на кого-то похож, то только не на свою мать. Наконец, я вздохнула.

— Я спасла тебе жизнь. В глэйде я спасла тебе жизнь.

— Я не умирал. Я был просто оглушен.

— Тем не менее, я вытащила тебя. Разве ты мне теперь не должен?

— Я никогда не просил тебя вытаскивать меня. Кроме того, только Благие могут заключать сделки.

— Тьфу!

— Катори, если бы я мог открыть этот затвор, я бы это сделал. Но я не могу. Я не могу. Так что, пожалуйста, перестань так на меня смотреть. Заткни уши и сядь. Ингрид старая. Она долго не протянет.

— Ингрид… — я прошептала её имя.

Я не затыкала уши и не сидела. Я вернулась к окну, прижав ладони к стеклу, пристально глядя на калидум, страдающую из-за меня. Я пробормотала её имя. Снова и снова, как будто это могло каким-то образом придать ей сил пережить купол.

Но она не выжила в тюрьме фейри.

Кровь пенилась из чёрной пустоты, которая была её ртом, розовая и красная. Она стекала по её подбородку, пачкая зелёную тунику, падала на пол под её пустым лицом.

Чёрные кожистые крылья пронеслись рядом с клеткой, а затем зелёные глаза с удлинёнными зрачками встретились с моими. Струйки дыма вырывались из широких ноздрей дракона, поднимались по бокам её длинной чешуйчатой морды, окружали её заострённые рога.

Я чувствовала её восторг, её чувство триумфа. Я задавалась вопросом, почувствовала ли она мою ненависть. Я надеялась, что да. Она фыркнула, а затем взмахнула крыльями и улетела.

Лусионаги в человеческом обличье прибыли вскоре после её ухода. Их золотые глаза скользнули по моему заплаканному лицу. В отличие от драконов, их лица оставались бесстрастными. Если им и понравилось наказание калидум, то это никак не проявилось. Их пальцы сомкнулись на золотых прутьях клетки. Без особых усилий они оттащили её в сторону.

— Они похоронят Ингрид?

— Они вернут её семье, — голос Круза раздался у меня за плечом.

Я повернулась и увидела, что он стоит рядом со мной, его лицо было таким же каменным, как у лусионага.

— Отведи меня к ним.

Его губы сжались.

— Я не думаю, что это хорошая идея.

— Посещение их подвергло бы их опасности?

— Нет.

— Тогда отведи меня к ним. Ты можешь сказать своей матери, что это было частью наказания, чтобы заставить меня стать свидетелем того опустошения, которое причинила моя мелочность.

Он был спокоен, как спокоен волк, прокручивая в уме мою мольбу.

В конце концов, он согласился взять меня с собой.

* * *

Когда наступила ночь, он повёл меня через рощу калимборов, пролетая мимо ветвей и мостов, затем нырнул под туман и полетел ещё ниже. Наконец мы приземлились перед маленькой дверью в трёх этажах от корней дерева.

Круз поднял руку, чтобы постучать в дверь, но его кулак замер в нескольких дюймах от дерева. Он нахмурился, глядя на меня. Я застенчиво потёрла щеки.