Шрифт:
Закладка:
Было уже три часа ночи, когда Виктор Степанович и Олег Калугин добрались до кабинета посла России в Китае Игоря Алексеевича Рогачева. Он ждал их в своем кабинете, сидя за рабочим столом. Войдя в кабинет, премьер поначалу увидел только его. Пошел навстречу, подняв руки для объятий, облизнул пересохшие губы на случай дружеского поцелуя, как было принято со времен Леонида Ильича. Но не тут-то было! Рогачев вышел из-за стола и тоже шел к нему навстречу, подняв руки для объятий. В этот момент чья-то тень метнулась со стороны, и в объятиях Черномырдина оказался мелкий, сухонький Борис Абрамович. Он тихо сидел на диване, и премьер его просто не заметил. Пришлось сделать вид, что чрезвычайно ему рад. ЧВС крепко обнял БАБ, похлопал по спине и три раза смачно поцеловал в губы. Так он совершал акт бессознательной мести, чувствуя непреодолимое желание сжать этого сморчка с такой силой, с какой в молодости крутил пятикилограммовым гаечным ключом гайки на буровой вышке.
Береза ловко вывернулся. Достал из кармана носовой платок и тщательны вытер губы.
– Боря! Какими судьбами? – Черномырдин выдавил из себя радостное удивление и вновь распахнул руки для вторичного сжатия беса.
– Виктор Степанович, знаете ли, мимо ехал. Говорят, здесь Черномырдин! Как не повидать любимого человека?
– Да что вы, Борис Абрамович! Чего там говорить о Черномырдине и обо мне?
Березовский усмехнулся. Он знал эту особенность ЧВС прикидываться дураком и нести околесицу. Главным сейчас для него было не дать газовику войти в раж.
– Я тут поговорить хотел о делах наших скорбных. – Береза взял ЧВС за руку и оглянулся по сторонам.
Посол Рогачев, чьи веселые конопушки светились даже в плохо освещенном кабинете, прислонился нижней частью спины к краю своего стола и молча наблюдал за встречей старых друзей. За спиной премьера, так же молча, стоял и генерал Калугин.
– Здравия желаю, Борис Абрамович! – приветствовал Березовского Олег.
– Виктор Степанович, познакомьте. Кто это?
– Олега Даниловича директор ФСБ прикомандировал. Не оставляет ни на шаг. Такой регламент. Страна незнакомая. Тут американцы как у себя дома. А я сам знаешь кто.
– Хорошо, хорошо, хорошо, – пулеметной очередью выплеснул БАБ. – Он не помешает. – Березовский на миг задумался и обратился к послу Рогачеву: – Где тут у вас поговорить можно? Чтобы американцы не подслушали.
– Рядом с кабинетом спецкомната оборудована. Для переговоров. Свинец, как положено.
– Знаю я ваши комнаты. – Березовский вновь задумался. – Где у вас на территории гараж?
– Здесь, в двух шагах. Недалеко от въездных ворот.
– Вот и пойдемте туда. Чтобы без неожиданностей. Де-лов на пять минут!
БАБ не стал дожидаться согласия посла, повернулся и пошел из кабинета. Черномырдин и Калугин направились за ним. Посол Рогачев поднял трубку коммутатора и нажал кнопку «Гараж». На том конце ответил заспанный голос дежурного:
– Слушаю, товарищ Рогачев.
– Сейчас к вам в гараж придут трое и я. Отоприте двери, когда мы зайдем, покиньте гараж, пока я не скажу вернуться.
Рогачев положил трубку и догнал ночных гостей.
Черномырдин шел без всякого напряжения, БАБ ему чего-то говорил. Калугин следом за ними. Дверь в посольский гараж была открыта, и они вошли в помещение. Пахло бензином и резиновыми покрышками.
– Боря, я знаю, что ты чудила, но какого хрена потащил в гараж? Убивать, что ли, меня надумал? – Черномырдина так и подмывало произносить запрещенные слова.
– В этих свинцовых кабинетах такие товарищи, как ваш Олег Данилович, пишут все разговоры. А здесь точно никого нет. Итак, мой вопрос остается прежним. Я считаю, только я могу сделать многое для газовой отрасли, став председателем правления «Газпрома». Вы же меня давно знаете!
– Боря, ты же знаешь, надо контролировать, кому давать, а кому не давать. Почему мы вдруг решим, что каждый может иметь? – ЧВС недоуменно поднял брови.
Рогачев и Калугин стояли в нескольких метрах от них. Посол не понимал, что происходит, а генерал Калугин чувствовал, что продолжаются «терки» по теме, начатой в самолете. И сейчас премьер принимает окончательное решение – валить Березу или не валить?
– Виктор Степанович, золотые слова! Золотые слова!
Каждый «иметь» не может. Только каждого можно «поиметь»! Надо помнить об этом даже на территории древнейшего государства.
«А вот это уже перебор, – подумал Калугин. – Так откровенно угрожать можно только от полного отчаяния. Дела его плохи». Черномырдин же, наоборот, говорил все спокойнее.
– Дело хорошее, Боря! «Газпром» – сам знаешь – сверхъестественная монополия. Хребет нашей российской экономики. Все мы должны этот хребет беречь как зеницу ока.
– Кому, как не мне, это знать, Виктор Степанович. Я уже кадры подобрал. Экономисты, менеджеры. Парочка специалистов из Израиля и Франции. Зальем газом не только Западную Европу, начнем отгружать в США. Трубу протянем через Чукотку либо сжижать начнем, как на «Сахалине-2».
В этот момент Черномырдин принял решение. Упоминание Израиля и смена кадров в «Газпроме» поставили на Борисе Абрамовиче жирный крест. ЧВС повеселел.
– Боря, золотой ты мой! Чего ты раньше-то не приходил? – Он приобнял Березовского за плечи и прижал к себе. – Ты же знаешь, моя жизнь проходила в атмосфере нефти и газа. И я умею говорить на любом языке со всеми, но этим инструментом стараюсь не пользоваться. Только с тобой.
– Ты о чем, Виктор Степанович? – БАБ стряхнул руки премьера и вопросительно уставился на него.
– Меня всю жизнь хотят задвинуть. Все пытаются… Задвигал только таких еще нет. А ты другой! – Черномырдин смотрел на Березовского, как большой сытый кот с белой грудкой и белыми лапками на маленькую серую мышку.
– Так какой ответ? Поставишь на годовом собрании мой вопрос на голосование? – БАБ пошел ва-банк.
– Олег Данилович, ты в курсе. Что там в ФСБ об этом думают? – ЧВС не стал поворачиваться в сторону Калугина, лишь слегка склонил голову, ждал ответа.
– Такие вопросы в четыре утра не решают, – ответил ему Калугин. – Утро вечера мудренее.
– Вот и я о том. Боря, давай часиков в двенадцать. В двенадцать тридцать у меня встреча с председателем КНР. Успеем поговорить.
Он похлопал Березовского по плечу. Тот молча кивнул и быстрым шагом вышел из гаража. Послышался звук включенного мотора, и чей-то автомобиль покинул территорию посольства.
– Поехал в аэропорт. – Черномырдин зевнул, перекрестил открытый рот и засмеялся. – Вот идиот! Не знал, что здесь, где гараж построили, двести лет подряд был храм Успения Пресвятой Богородицы при русской духовной миссии. Сколько чертей и бесов здесь выправили! А он – пойдем в гараж прятаться!
Премьер
