Иисусом Христом, и другое с Богородицей, и иное со святым Иоанном Крестителем, покровителем родосского ордена, были воздвигнуты на стенах в тот момент, когда бой между двумя сторонами был наиболее жарким. Вскоре после этого турки увидели посреди чистого и светлого неба сияющий золотом Крест, а также увидели светлую Деву, державшую в своих руках копье и щит, обращенные в сторону турок; и в этом видении также появился человек, одетый в бедные нищенские одежды, которого сопровождало большое число прекрасных вооруженных людей, словно он спускался помочь Родосу. Под золотым крестом мы справедливо можем подразумевать нашего Спасителя Иисуса Христа; под Девой – нашу Богородицу, благословенную Марию; и под бедно одетым человеком – Св. Иоанна Крестителя, покровителя и хозяина ордена Родоса, которого сопровождали святые и ангелы Божии на помощь родосцам. Это божественное небесное зрелище и повергло турок в такое великое удивление и страх». В последнем бою был смертельно ранен столп Германии Иоганн Доу.

Король Сицилии Фердинанд прислал на помощь осажденным два больших корабля, доблестно прорвавшихся в гавань через турецкие суда; тут же разошелся слух, что грядет большое подкрепление, однако и без того 17–19 августа Мизак сам эвакуировал вверенную ему армию с Родоса и затем вернулся в Стамбул. Султан в ярости хотел было удавить проштрафившихся полководцев, однако, передумав, лишил визиря полагавшегося ему как вернувшемуся из военного похода торжественного одеяния и сослал его в Галлиполи. Какое-то время к Мехмеду никто и подступиться не мог, но потом султан успокоил себя, что поражение произошло только оттого, что он не сам лично возглавил поход. Начались новые приготовления турок к покорению Родоса, а пока д’Обюссон и Каурсен рассылали по всей Европе победные реляции. Радоваться, однако, было пока нечему: повторного нашествия Родос вынести бы не смог. Вражеские бомбарды превратили в ничто его укрепления, снесли высокие, горделивые башни, засыпав их обломками рвы – печальный вид родосской крепости после турецкой осады (как и весь ее ход) прекрасно представлен в серии цветных иллюстраций к манускрипту Каурсена, ныне хранящемуся в Национальной библиотеке Франции. Можно представить, каково было д’Обюссону увидеть лежащим во прахе труд своих многолетних трудов как орденского военного инженера. Впрочем, проверку осадой они выдержали. Теперь нужно было отстраиваться заново – однако масштаб грядущих работ не мог предсказать никто, поскольку то, что не разрушили бомбардировки турок, рухнуло в серии ужасных землетрясений следующего, 1481 г. В сочетании с тем фактом, что Мехмед уже начал подтягивать свои силы, проплыл Геллеспонт и неспешно продвигался по Анатолии, положение христиан на Родосе вновь можно было назвать безнадежным.

Глава 7. Родос между двумя Великими Осадами

Землетрясения следовали на Родосе одно за другим весь 1481 г., однако одно известие, несомненно, вернуло родосцам радость жизни: 3 мая 1481 г. умер Мехмед Завоеватель, и отошел он в лучший мир со словом «Родос» на устах, если верить Ф. Вудхаусу. По крайней мере, на саркофаге султана в Константинополе высечено: «Я намеревался завоевать Родос и подчинить гордую Италию». Тот факт, что крохотный остров фактически не только сопоставляется с целой страной, но и занимает первое место, не может не свидетельствовать о той важности, которую Мехмед придавал завоеванию Родоса. Сразу же после смерти султана последовали смута и междоусобие, о чем мы поговорим далее, Родосу же была дана достаточная передышка для того, чтобы оправиться от ран, причиненных осадой и землетрясениями. Кстати, Каурсен объяснил самое разрушительное землетрясение того года тем, что как раз в это время душа султана попала в ад, так что оптимистически настроенный вице-канцлер и в беде сумел найти повод возрадоваться.

В бедствиях и разрушениях осады д’Обюссон увидел совершенно новый тип крепости, прототипом которого отчасти являлись итальянские бастионные крепости, однако некоторые конструктивные решения были применены на Родосе впервые и опередили свое время. Итак, укрепления надо было отстраивать заново. Первым делом магистр распорядился выстроить в 12 метрах от старой стены новую и все пространство между ними засыпать землей и битым камнем – такой стене не были страшны никакие чудовищные «базилики». Все ранее отдельно стоявшие башни оказались инкорпорированы в новую крепость, однако их высота была понижена – высокие башни являлись пережитком и всего лишь отличной мишенью для вражеских пушек. Кроме того, ряд башен был окружен мощными полигональными бастионами. Также крепость лишилась большей части зубцов-мерлонов – они уже не спасали стрелков, но могли быть легко сбиты артиллерией, причиняя ущерб и принося гибель защитникам. Далее д’Обюссон вполовину сократил количество ворот, обращенных к суше: были ликвидированы ворота в итальянской башне, ворота Св. Афанасия (позднее их разблокировали турки), а ворота Св. Георгия были закупорены таким мощным стреловидным бастионом, который до сих пор является одним из выдающихся фортификационных сооружений крепости. Преемники д’Обюссона продолжили его линию по отношению к воротам: Эмери д’Амбуаз (правил в 1503–1512 гг.) возвел у ворот, впоследствии получивших его имя, два полукруглых бастиона и фактически превратил эти ворота в отдельную крепость, защищавшую проход к магистерскому дворцу, а Фабрицио дель Каретто, герой обороны башни Св. Николая в 1480 г. (правил в 1513–1521 гг.), возвел вокруг итальянской башни не менее примечательный округлый бастион. Ров был значительно расширен и облицован камнем; в нем были замаскированы выходы для атак осажденными наполнивших ров врагов. Некоторые выходы изо рва являлись хорошо спланированными ловушками – попавшие туда враги оказывались в длинном каменном мешке практически под безнаказанным обстрелом со стен и башен. Учитывая огромную роль форта Св. Николая в осаде 1480 г., д’Обюссон обнес башню неприступным многоугольным бастионом. «Экзамен на прочность» эта Обюссонова крепость сдавала даже во Вторую мировую войну, когда оккупировавшие Родос итальянцы установили на форте Св. Николая пушки и пулеметы; средневековая твердыня не поддалась даже оружию XX в.

Возрождались укрепления, по-прежнему, в основном силой пленных мусульман, а также местных греков, получавших жалование. Руководили работами тоже греки. С тех времен до нас дошли имена «мастера-каменщика всех новых стен» Манолиса Кудиса, мастера-каменщика Антония ту Папы, надзиравшего за строительными работами в замке Св. Петра в 1494 г. В начале XVI в. – с 1502 по 1522 г. – дальнейшим укреплением родосской крепости заведовали итальянцы – Бартолино де Кастилион (укреплял также замки на Косе и Св. Петра), Базилио далла Скуола ди Виченца, Маттео Джоэни, Габриэле Тадино да Мартиненго и Джероламо Бартолуччи.

Вместе с тем шло восстановление порушенных домов и храмов Родоса. В еврейском квартале, на том месте, где у брешей была одержана победа, д’Обюссон выстроил готический храм Богоматери Победы, а для греков – храм Св. Пантелеимона, чья память празднуется в день той победы. Готический храм погиб