Самое интересное, что, сама того не замечая, мечтала она вслух, а поняла это только тогда, когда прямо перед ее носом возник восточный лик прекрасной женщины-сфинкса.

— Нет такого мага, который бы не захотел стать сильнее и не присвоил бы чужую магию, а кроме магов, никто с подобной ролью не справится, ибо нечего будет противопоставить магической энергии. Да и невозможно опутать барьерами все мироздание. Только закрыть совсем.

Тонкий сиреневый палец робко потрогал крупные перья на крыльях песочного цвета.

— А если этих… тахкамошников будет много? Таких, как я? — Длиннорукий и нескладный, когда просто стоял, иергон вопросительно смотрел на хранительницу пуговками глазок. — На нас магия не действует почти совсем, а тут даже вот так получается. Швиусвис обернулся на ректора, пытающегося вытянуть нормальные усы из получившихся помпонов.

Милдоресида задумалась, но в этот раз ненадолго. Шелест и скрип заставили всех подскочить на месте.

Из воды взметнулось, разрастаясь и охватывая весь оазис, древесное моро, сферы лопнули, уронив на песок «изгоев», а бедного Изю буквально вырвало через дверцу ворохом кустиков. По песку закрутился десяток юных моро, пока похожих на перекати-поле.

— Да растудыть кирку мне в зад! — эмоционально выразил всеобщее мнение Гринстен, шмякнувшись на пляж и сведенными в кучку глазами разглядывая чудо-растения.

Каждый кустик, словно кукла, имел лицо-циферблат со стрелочками, на груди болтался маятник, а «во лбу» торчала дверца, рождая смутные надежды на появление кукушки.

Что все это значило и откуда взялось, было непонятно, а потом все словно завязли в киселе, исчезли звуки, остановилось движение, у Светланы Львовны сдавило виски. Казалось, что ее сейчас раздавит что-то древнее, как вселенная, и неумолимо могущественное.

Миг — и в уши снова ворвался шум.

— Благодарю тебя, дедушка Время! — разнеслось по всему мирозданию громогласное урчание сфинкса. Карие глаза на лице хранительницы поменяли цвет на ярко-синий, светящийся и слепящий, как автомобильные фары.

Бьющие из них лучи накрыли всех моро, и Милдоресида исчезла вместе с псевдоразумной растительностью в неизвестном направлении.

Перед изумленным таким поворотом Аджарасом упал черный ключ, а на запястьях иергона появились сияющие лазурные браслеты с вязью рун на непонятном Светлане языке.

Ректор, всполошившись, подскочил и, как курица птенцов, погнал всех к Изе, громко приказывая срочно залезать в домик на курьих ножках.

— Быстрее, пока она не передумала! Быстрее! — кричал он ничего не понимающим «изгоям». Гринстена, пытающегося качать права и требующего объяснений, он просто цапнул за шкирку и с неведомо откуда взявшейся силой зашвырнул внутрь куролапой избушки.

— Не знаю, повезло тебе или нет, — сказал Аджарас Швиусвису, под изумленными взглядами запирая за всеми дверь и кидаясь к печке, — но нам главное сейчас уйти, а потом разберемся! Все потом. И объяснения, и выяснения.

Черный ключ вошел в скважину под стрелками нарисованного на печи циферблата. Рисунок ожил, стрелки закрутились, печь кашлянула пеплом Аджарасу в лицо, и в воздухе снова гулко зазвенело: «Бом-бом».

Глава 32. Возвращение

Фееричное появление на магическом полигоне избушки на курьих ножках встретили секундным молчанием и оцепенением, а потом стадион взорвался воплями птичьего базара на гулком каменистом морском берегу во время шторма. Впрочем, терзали эти крики бедные уши Светланы Львовны и ее подопечных совсем недолго, выскочивший из Изи ректор, словно зажав в кулаке все звуки, установил полную тишину и громко, хорошо поставленным голосом объявил о своем возвращении и о прохождении «изгоев» в следующий этап.

Светлана видела, как уже переместившаяся в судейскую ложу Элнида кидается к выходу с трибун на поле, за ней, подпрыгивая, как зеленый мяч в шляпе-котелке, спешит лепрекон, и, словно ртуть, скользит между болельщиками Мафука. А еще она отчетливо видела лицо фальшивого Пшечека, так отчетливо, словно стояла рядом. Света видела полыхнувший испугом злобный взгляд, которым он готов был ее испепелить, и слащавую улыбку, с которой он что-то эмоционально втолковывал судьям.

Стоящие рядом мэтр Висказес и Тионелия довольно кивали. Секретарша, обернувшись и, видимо, как-то почувствовав, что Света смотрит в их сторону, помахала рукой.

Судьи в ложе кивали, ректора уже обнимала мраморная Хелариус, лепрекон спорил с гномом, а дроу, хлопнув Аджараса по плечу, запрыгнул на крыльцо куролапого домика и уговаривал того пустить его внутрь.

Тревожное предчувствие чего-то неправильного и неизбежного сжало сердце Светланы когтистой лапкой.

Смотрошир, вспыхнув над стадионом, зарябил и замигал, привлекая внимание. Крупным планом отразилась судейская ложа, из которой неизвестно куда уже исчез проходимец Март под личиной дядюшки.

— По ходатайству преподавателей академии и по результатам двух испытаний мы считаем, что в дальнейших соревнованиях нет необходимости. — Голос неизвестного под магической маской судьи разнесся по всему полигону. — Команда из абитуриентов прошла проверку и принята в академию на индивидуальных условиях по магическому контракту. Поздравляем новых студентов!

Светлана Львовна видела робкую улыбку на губах Летси Резвен, Кельду, просиявшую и кинувшуюся обниматься с Мельзитунейном, выпучившего глаза и открывшего рот Гринстена, не верящего в произошедшее.

Все окружающее как-то закрутилось и поплыло, смазываясь, на груди припекло, как от микрогорчичника, а в ушах, словно издалека, раздался мерзкий шепоток Марта:

— Контракт выполнен, мадам Райская, возвращайтесь туда, где вам и место! В вашу унылую жизнь. И надеюсь, она станет еще хуже, чем была. А что она была отвратительной, я знаю точно! — Пакостное хихиканье холодком отозвалось в позвоночнике. — Никто не согласился бы на контракт даже в шутку, если бы все было хорошо, магия не ошибается. Надеюсь, вы спятите и заплатите за то, что испортили мне прекрасный план, уже почти принесший результат...

Мутнеющим взглядом женщина поймала впившиеся в нее пронзительные голубые глаза заместителя ректора, который дернулся было с крыльца избушки в ее сторону, но, словно прислушавшись, метнулся куда-то вбок.

В ушах взвизгнул голос Пшечека, хлопнуло, зашипело, потом сквозь вату реальности стали пробиваться совсем другие звуки.

Пытаясь проморгаться, Света дернулась, вздрогнула и ущипнула себя за руку.

Тыдых-тыдых, тыдых-тыдых...

Стучали колеса пригородной электрички. Стаканчик с кофе упал, разливая остатки чуть теплого содержимого неопрятной лужицей. Книга на коленях, пальто из искусственной чебурашки.

— Странный сон. — Светлана Львовна потянулась к переносице поправить очки и замерла. Очков не было, и при этом она прекрасно видела все вокруг.

— Не сон? Что, черт возьми, произошло?

В окне мелькнули знакомые очертания ее остановки.

К своему дому