Про отца он больше не спрашивал, почувствовал что-то недоброе. Его радость по случаю освобождения таяла на глазах. Мы слушали и не знали, как подступиться к страшной теме, когда он закончит рассказ. И этот момент наступил – Гриша умолк. Нас снова выручил Жернаков.

– Время, мужики, вышло! – объявил он. – Пойдем, Гриша! Договорите потом.

Они с Гришей направились к уазику. Проводив их взглядом, Зуев схватился за голову.

– Господи! Ну как мне сказать ему, что отца уже нет в живых, – со стоном вырвалось у него. – И что он сам отчасти виноват в его гибели. Уехали бы со мной…

Мы помолчали.

– Но отец все-таки спас сына, – как бы очнувшись, пробормотал тезка. – Нашел эту проклятую карту. И ведь знал, на что идет… И пошел! Вот вам и тихоня.

Я кивнул, думая о другом.

– Похоже, у «оборотней» не совсем зачерствела душа, – невпопад отозвался я. – Легко могли и нашему Грише всадить пулю в лоб. Одним трупом больше, одним меньше – какая для них разница?

– Сам удивляюсь! – согласился Зуев. – Лично я не сомневался, что Гриша мертв, хотя и самому себе боялся признаться в этом.

Когда капитан отпустил юношу, он сразу усадил его в машину.

– Отвезу его к матери, – сказал он. – Пока она там с ума не сошла.

Проводив их взглядом, я понаблюдал за деятельностью милиционеров, потом присел на чурку. Было грустно.

– Что наша жизнь? / Всего одно мгновение! / И хоть на капельку / Продлится пусть! – пульсировали в голове строчки песни из репертуара Аллы Пугачевой.

Болото мертвецов

Из состояния оцепенения меня вывел чей-то наполненный ужасом крик: «Спасите! Сюда! Скорее!» Я замер, метнулся к машине за карабином и помчался на голос. Туда же бежал, доставая из кобуры пистолет, Жернаков, а с ним еще трое милиционеров. Под ногами зачавкало болото, потом пахнуло запахом разлагающегося трупа.

И тут же впереди, в болоте, мы увидели едва уже торчавшую из воды голову с выпученными от страха глазами и руку, вцепившуюся в жиденький куст. Страхуя друг друга, помогая и мешая друг другу, мы вытащили из болота перепуганного насмерть человека. Это был тот самый щупленький белобрысенький милиционерик, которому вчера так не понравилась Трофимова ферма. Он и вчера не производил особого впечатления своей статью, а сейчас и вовсе был похож на заморенную мокрую курицу.

– Как это тебя, Игорек, угораздило забраться туда? – укоризненно, но и не без сочувствия, подивился Жернаков и тут же поморщился. – Фу, похоже на скотомогильник!

– Ч-человекомогильник! – уточнил не попадая зуб на зуб не то от страха, не то от холода белобрысенький. – С-смотрите! Туда…

Он не договорил, но мы и без того уже разглядели в болоте среди кувшинок и водорослей труп, над которым кружились тучи ворон и сорок.

– Твою мать! – выругался Жернаков. – Только его, мужики, мне и не хватало!

Он сдвинул фуражку на лоб и почесал затылок.

– Я хотел поближе подойти, – не то объяснял, не то оправдывался белобрысенький. – Шагнул – и сразу по горло… И чувствую, засасывает. Хорошо хоть за ветку ухватился, а то не успели бы…

Мы смотрели на облепленный сороками и воронами труп, не зная, что подумать.

– Особенности национального рэкета, – криво усмехнулся, очищая брюки от грязи, тот самый крепыш, который вытащил Гришу из подполья. – Мясник обрабатывает несговорчивых клиентов утюгом и паяльником, отморозки Бугая, чуть что, суют им в рот шланг от выхлопной трубы, а эти сволочи, того, сразу топят их в болоте. Во жизнь!

– Неужели Женька? – поморщился Жернаков. Это предположение заметно подпортило его настроение. Если оно подтвердится, ответственность за гибель парня ляжет и на него. Не подсуетился вовремя…

– А я все хожу, – выжимая рубашку, делился впечатлениями белобрысенький, – и все мне карканье ворон покоя не дает. Дай, думаю, посмотрю, чего они там разорались. А тут мама родная…

– И как это я сам не догадался? – досадливо скривившись, перебил его коренастенький. – Ведь тоже слышал и карканье это, и стрекот… И вчера, и сегодня. И повадки этих тварей знаю – на падаль слетаться. А вот не дошло. Охотник, называется!

– Редкие сволочи эти браконьеры, нелюди! Одно радует: их вот-вот достанут. С нашей, мужики, помощью. Ориентировки на них лежат во всех райотделах. Завтра уже их фотороботы будут висеть на столбах, дверях, витринах магазинов, вечером о них сообщат по телевидению. Их достанут! – убежденно заявил капитан и прибавил: – А вот как этого бедолагу достать – ума не приложу. Ведь здесь глубоко?

– Дна нет! – подтвердил уже почти радостно белобрысенький, развешивая свою одежду на ветках и отбиваясь от комаров. – Шагнул, и сразу… Спасибо, за куст успел уцепиться!

– У меня в багажнике резиновая лодка, – чуть поколебавшись, признался я. – Все собирался по Зеленой сплавиться, да так и не собрался. Можете воспользоваться.

Вообще-то было бы разумнее не спеша собраться и еще до обеда отправиться домой, в Барнаул. Гришу я нашел, убийцы скрылись. Об обнаружении трупа Тихоновича я мог бы узнать и по телефону, созвонившись с Зуевым, но…

– Слушай, что бы мы без тебя делали? – лишь развел руками Жернаков. Передав сумку с лодкой крепенькому милиционеру, я тщательно замыл испачканные участки одежды в реке, искупался сам и поспешил на болото. Милиционеры к этому времени накачали лодку и спустили ее на воду.

Воплощение обязательности, коренастенький парень ловко запрыгнул в лодку и перешел на корму. С берега ему протянули багор. Другой, высокий и грузноватый милиционер, плюхнулся в нее следом и, повозившись, сел на весла. Коренастенький оттолкнулся багром от берега, потом еще, упираясь уже в дно. Его напарник налег было на весла, но коренастый тут же остановил его.

– Стой, Макс! – скомандовал он. – Багор зацепился… Коряга.

Он поднатужился, потянул багор вверх. Из воды показались… рука, следом плечо и голова.

– Ох…ть! – выругался перепуганный Макс. – Это болото кишит мертвецами!

– Чуть из лодки не выпрыгнул от такой коряги, – пробормотал коренастый. – Болото мертвецов!

– Тащите его сюда! – приказал Жернаков. – Разберемся!

После