Плохо… очень плохо…

По звуку грома, отблеску молний на потолке и толчку гравитации я понял, что этот удар совершил не некромант. Нет, на такое некроманты не были способны.

Это был удар Пророка. Сильного Пророка.

Гнев Святого — одна из мощнейших и базовых атак магов Пути Истис на высоком ранге. Я знал об этом, потому что мне доводилось видеть подобные удары, а их сложно забыть. И сейчас был совершён именно Гнев Святого. Не сильный, но точный.

Феофан оттолкнул от себя профессора и вырвался.

— Держи его! — в панике заорал Воронин, бросившись следом за мальчиком.

Не успел он это выкрикнуть, как мимо меня на нечеловеческой скорости пронёсся Феофан. Он бросился под мой исчезающий купол прямо на Волота и вцепился в его одежду:

— Где Виринея⁈ Говори!

— Помоги мне, и я скажу, — оскалился Волот, никак не растерявшись.

— Уйди от него! — Я рванул к пацану, чтобы оттащить его, но было уже поздно.

Мальчишка успел резануть кинжалом по жгуту из скатерти, которым я связал пленнику руки, и тот моментально ухватил Феофана за шею, прижал к себе и повалил на пол, рядом с собой, а второй рукой быстро сдернул с глаз повязку.

— Стой, Бринер! — крикнул он. — Один шаг — и пацан сдохнет!

Я остановился.

Мой меч был готов разрубить голову Волоту, даже если у него заложник, но я заметил кое-что интересное: сам Феофан не особо сопротивлялся, он будто специально полез в руки Волота, чтобы стать заложником. Для вида мальчик даже пнул своего захватчика пару раз, шумно засопел и изобразил панику. По его щекам потекли слезы. Так же легко пускала слёзы и Эсфирь, когда ей было надо.

Вот только страха в глазах Феофана не было и в помине. Однако Волот не мог этого видеть — он смотрел только на меня, контролируя каждое моё движение.

Я замер с мечом в руке, весь напрягся, готовый отбить пацана.

Феофан смотрел на меня, и в его взгляде читалось только одно: «Я играю в свою собственную игру. Позволь мне сделать это. Мне известно больше, чем тебе, потому что я Пророк».

— Феофан… ну зачем… — прохрипел профессор, вставая рядом со мной.

Он еле отошёл от Гнева Святого: удар от мальчишки-пророка ему достался сильный.

— Хоро-о-ший ребёнок, — прошептал Волот на ухо Феофану, сильнее сжав тому шею. — Хотя тебя слишком избаловали, сделали из тебя идола, а ты всего лишь малолетний пацан. Тупой, к тому же. Как ты до своего возраста дожил, удивляюсь.

Он забрал у Феофана кинжал, быстро опустил руку и, нашарив ещё один жгут из скатерти, резанул по ней, чтобы освободить себе ноги. Затем сел на полу, продолжая прикрываться мальчишкой, а потом тяжело поднялся.

Волот был слаб, отдав часть магии своей дочери. Он и сейчас помогал ей не сдохнуть — девушка всё ещё хрипела, прибитая моим мечом к стене, но никак не умирала. Подобная живучесть даже для сильной некромантки была ненормальной. Это можно было объяснить только магией крови её отца.

Тем временем Волот в ослабленном теле Нелли медленно моргнул и сощурился.

— Ну что, Бринер? Не ожидал такого поворота? Ты, конечно, хитрая тварь. Вынюхал, что она моя дочь, использовал бедную девочку и всё-таки добрался до меня, но это ничего не изменит. Сейчас ты отпустишь меня, и мы встретимся позже — для обмена. Я верну тебе мальчишку, в целости и сохранности. Он ведь такой ценный, да ещё и ребенок. Ты же не убиваешь детей, верно? Ты же наш спаситель.

Волот ни разу не назвал меня Коэд-Дином, решив, что лишние свидетели нашей давней истории нам не нужны. Что ж, спасибо и на том.

Он улыбнулся.

Его губы треснули и засочились кровью. Она закапала на макушку Феофана, которого он прижимал к себе спиной. Кровь Волота потекла по голове мальчика, скользнула вниз и охватила его шею, как живая удавка. Ну а потом красная жидкая лента действительно начала затягиваться.

Вот теперь в глазах Феофана появился настоящий страх, пацан дёрнулся в руках захватчика и захрипел. Всё-таки Волот был великим магом крови и мог убить мальчишку в одно мгновение, стоило ему захотеть.

Но он не хотел.

Я тоже мог бы отбить Феофана прямо сейчас, если бы захотел.

Но я не хотел.

— Что именно тебе от меня нужно? — прямо спросил я, не сводя глаз с бледного и грязного лица Волота.

— А ты не догадываешься? — Он вскинул брови.

Кровяная удавка на шее Феофана чуть ослабла, и мальчик смог сипло вдохнуть.

— За этого парнишку ты отдашь мне мою дочь и проведёшь меня в одну из червоточин, как мы и договаривались раньше, — добавил Волот. — И чтобы ты поверил мне, я даже готов поклясться. Ради дочери. Но и ты поклянёшься мне, что не тронешь её и приведёшь ко мне. Обмен, как он есть. Просто обмен.

Я ещё раз глянул на Феофана.

Мальчик смотрел мне прямо в глаза, будто говорил: «За меня не волнуйся. Я знаю, что делаю. Теперь твой ход».

Похоже, этот парнишка что-то увидел в осколках будущего, раз так лихо пожертвовал собой для того, чтобы я и Волот встретились снова, но в другом месте. И это место должен был назначить именно я — оно имело значение для будущего, которое увидел Феофан.

— Тогда готовься спуститься в червоточину близ Петербурга, — сказал я, не сводя глаз с Волота. — Она находится на частной территории, в загородном дворце графа Соломина, но никто о червоточине не знает. Даже сам граф. Там же будет проходить Бал Мёртвых через две недели. Тогда и встретимся.

Волот медленно кивнул и сощурился.

— Вот это уже другой разговор. Мы встретимся на Балу Мёртвых, среди высокоранговых некромантов. В самом его рассаднике. Отличное решение. Тогда сделай так, чтобы моя дочь пришла туда как претендентка на статус Тёмной Госпожи. Пусть её сопроводит сильный маг, который поклянётся защищать её всю ночь, по протоколу, пока длится Бал Мёртвых и пока обмен между нами не состоится.

Я нахмурился.

На это Волот сразу отреагировал.

— Нет, Бринер. Это будешь не ты. — Его взгляд указал на стоящего рядом со мной профессора Воронина. — Пусть это будет он. Именно он поведёт мою дочь на Бал и будет держать её за руку. Он