Сверкают мечи.

Время словно перезапускается, но со странными замираниями. Мои чувства сходят с ума, как тогда, когда я пересек границу Волкании. Сабина медленно приподнимается на локтях ― от вина ее рефлексы еще более вялые, чем у меня. Она рассматривает солдат. Ее будущего мужа. Черт возьми, даже ее будущего свекра, этого старого развратника.

Она все еще неподвижна, как статуя, за исключением одного вздоха, который замирает у нее в горле.

Когда я выхожу из нее и натягиваю штаны, ее взгляд устремляется ко мне, словно пойманный в ловушку. Голубые глаза наполняются всей болью мира, и она мягко прижимает ладонь к моей щеке.

― О, Бастен.

Я стону так глубоко, что трещат все кости в моем теле, а ее слова, произнесенные шепотом, становятся бальзамом для дикой части моей души. Теперь я могу умереть счастливым, услышав свое имя, так нежно произнесенное ее губами.

Мой голос, наполненный сожалением, срывается.

― Сабина…

Двое Золотых Стражей обрывают меня, стаскивая с алтаря с деликатностью разъяренных быков. Они тащат меня под дождем, чтобы бросить в грязь у ног лорда Райана.

Один из солдат врезается сапогом мне в спину, вдавливая каблук до тех пор, пока кости моего позвоночника не трещат. Внутри меня что-то угрожающе рычит, балансируя на грани.

Держи себя в руках, Вульф.

Но тут я вижу, как третий стражник с такой же силой стаскивает с алтаря Сабину. Вскрикнув, она борется с ним, спотыкается и падает на колени. Осколок разбитой винной бутылки врезается в ее правую ногу, кровь течет багровой струйкой.

Рычание внутри меня перерастает в рев при запахе ее пролитой крови.

С нечеловеческим криком я поднимаюсь на ноги, выбрасывая руки, чтобы опрокинуть двух солдат на задницы. Один из них роняет меч, но другой крепко держится за него и замахивается им в сторону моих ног, лежа на земле.

Я легко уклоняюсь от удара ― я предвидел его ― и хватаю с алтаря тяжелую позолоченную шкатулку, чтобы метнуть в его шлем. Она врезается в носовую перегородку и с приятным хрустом ломает кость.

Второй солдат поднимается на ноги, но я отталкиваю ногой его упавший меч, прежде чем он успевает до него дотянуться. В ответ он наносит удар в живот. Я рычу, справляясь с болью, а затем врезаюсь кулаком в его горло ― единственное место, не защищенное доспехами Золотого Стража.

Задыхаясь, страж отступает назад, сжимая горло обеими руками.

Третий солдат ― ходячий мертвец, из-за которого Сабина истекает кровью, ― выхватывает меч и бросается на меня. Я уворачиваюсь ― слишком легко ― и бью его плечом в грудь, отбрасывая спиной на алтарь с такой силой, что он опрокидывается. Ледяная скульптура, канделябры, богатства целого королевства ― все это рушится на пол.

Раздается еще один раскат грома, вторящий падению уничтоженного алтаря.

Краем глаза я вижу, как магистрат Веззена машет своей маленькой толстой рукой, призывая еще солдат со стороны леса. Но Райан? Лорд Берольт? Эти две гадюки словно высечены из камня: годы, проведенные с бесстрастными лицами, сделали их нечитаемыми, как кирпичные стены под падающим дождем.

Во мне закипает жестокость.

Я хочу, чтобы Райан испытал такую же боль, как я.

Первый солдат бросается на меня, нанося нисходящий удар. Все как учили; должно быть, он новобранец, еще без опыта. Может, он и хорошо обучен, но точно не участвовал в уличных боях.

Я отступаю назад, хватаю его за запястье, заставляя поднять руку над головой, затем выкручиваю его, отбираю меч, поворачиваю его и вонзаю ему в грудь. В это же время второй солдат бросается на меня с голыми руками, и я выхватываю меч из груди первого и аккуратно провожу им по его горлу.

Оба они падают на землю, мертвые.

Райан не реагирует.

Тучи над головой темнеют. Дождь усиливается. С рычанием я опрокидываю ближайший канделябр на руины алтаря и позволяю ему сжечь драгоценности, привезенные со всего королевства. Как насчет твоих подношений? Хочется крикнуть мне. Когда пламя сжирает алтарную ткань, пот льется с моего лба.

Я сгибаюсь пополам и опускаюсь на колени, у моих ног лежат два мертвых стража.

Последний солдат встает в атакующую стойку, но Райан поднимает руку.

― Остановись. Достаточно.

Страж сомневается, бросая взгляды на Райана, не решаясь ослушаться его приказа.

Моя грудь вздымается. Мои мышцы напряжены. Я могу оторвать этому солдату голову голыми руками ― но со стороны горячих источников в нашу сторону направляется подкрепление.

― Я сказал, хватит!

Повышенный тон Райана заставляет стража наконец опустить меч.

Я стою спиной к Сабине, но, судя по тому, что мои органы чувств находятся в состоянии повышенной готовности, она стоит за мной не дальше, чем на расстоянии вытянутой руки. Она прикрылась одной из дополнительных туник, хотя от нее воняет пролитым вином и кровью. Она стоит на одной ноге, опираясь на один из столбов палатки. Землистый запах моего семени на ее бедрах доставляет мне болезненное удовольствие, даже сейчас. Даже в разгар драки.

Ее сердце бьется уверенно ― достаточно уверенно, чтобы придать мне храбрости.

Райан подталкивает к ней одного из слуг.

― Не стой здесь как истукан, займись раной твоей госпожи! Разве ты не видишь, что она истекает кровью?

Юноша, спотыкаясь, подходит к Сабине и, развязав свой белый пояс, обматывает его вокруг ее ноги.

― Милорд… ― начинает страж, но Райан заставляет его замолчать, выхватывая свой меч и одним ударом перерезая горло юноши от уха до уха.

Солдат падает на землю к двум другим.

Сабина кричит.

― Райан!

― Он причинил тебе боль. ― Впервые Райан окидывает ее взглядом, полным собственничества и сдерживаемой ярости. ― Ты же не сомневалась в том, что я без колебаний убью любого из своих людей, если он причинит тебе боль?

Она прижимает руку ко рту.

Остальные стражи присоединяются к нам. Тяжело дыша, я