— Замолчи.

— Вы были близки, я полагаю. Как брат и сестра. Ты даже не предложил ей бежать вместе. Оставил ее с отцом-тираном. И тебя совесть ничуть не мучила?

Вспышку злости Старкиллер погасил в тот момент, когда голубой луч светового меча остановился в опасной близости от лица Алены. Она оставалась бесстрастна, в отличие от задетого за живое проводника.

— Ты ничего не знаешь обо мне. И о ней.

Вывести его из себя куда проще, чем она полагала, что довольно удивительно. Алена думала, Вейдеру удалось выбить дурь из головы парня, но нет, в отличие от Ионы был куда более упрямым и необузданным.

— Мы пришли?

Раздраженно скривив губы, Старкиллер убрал оружие и первым вошел в круглый зал, командный пункт, в котором собралось куда больше народа, чем она ожидала. В большей степени здесь находилась охрана, и за продолговатым столом, словно за каменной стеной, стоял Бейл Органа. Алена бегло осмотрелась, однако не обнаружила подрывника, что, как ни странно, не расстроило ее. Она ощущала его необычную энергетику, возможно, он находился где-то неподалеку. Даже ближе, чем она думала.

— Хотел бы я сказать, что рад вас видеть, лорд Альзабар. Но боюсь, не желаю никого обманывать.

— А я, напротив, очень рада этой встречи, вице-король. Или лучше сенатор?

— Предлагаю преступить к делу. Что вы хотите? На моей памяти Империя никогда не вела переговоров с сопротивлением, что наталкивает меня на мысль о ловушке.

— Никакой ловушки, сенатор, — сказала Алена. — Я не пекусь о ваших людях, мне все равно, но жизни имперских солдат крайне ценны. Расходовать их для осады этой базы было бы крайне неосмотрительно. Я вижу два варианта развития событий. Если вы отказываетесь принимать мои условия, Империя возьмет вас в кольцо и устроит блокаду. Вам не выбраться отсюда, вы попросту помрете с голоду, и когда вы обессилите, мы захватим вас, сенатор, и перебьем всех людей. Либо вы… вы и Старкиллер согласитесь сложить оружие и добровольно проследуете на корабль Империи. А я останусь здесь в качестве гаранта, что Империя не нападет на ваших людей.

Последовавший шквал возмущений остался для Алены на периферии, словно звон комара, когда ее взгляд уловил плавное движение — фигуру, вышедшую из бокового коридора. От долгожданной встречи лицом к лицу, в спокойной обстановке, у девушки сильнее забилось сердце. Хищный взгляд, хитрая ухмылка на тонких губах, плавные движения. Он словно призрак обходил вооруженных людей и неотрывно смотрел на Алену. Похоже, ему также не терпелось, наконец, увидеться с ней.

— …вы меня слушаете?

— Нет, — честно призналась девушка на слегка гневный вопрос Бейла.

— Вы так издеваетесь?..

— Как тебя зовут?

От пренебрежительности собеседницы сенатор едва нашел, что сказать, и когда понял, кто поглотил ее внимание, жестко приказал:

— Не говори ей ничего.

— Эдгар, — с неподдельно довольной ухмылкой сообщил парень.

Звук его голоса поразил Алену, она ведь никогда не слышала его, и ожидала чего-то сурового и низкого, но несмотря на внешнюю закаленность, голос оказался неожиданно звонким и легким. Как у мальчишки. Ведь он и был мальчишкой, черт возьми, да только жизнь заставила его раньше повзрослеть.

— И Эдгара мы тоже хотели бы видеть в лице добровольно сдавшихся, сенатор.

— Вы, кажется, слишком многого хотите.

— Этот юноша подорвал три правительственный учреждения на Корусанте, он устроил теракт, во время которого погибло две тысячи триста семьдесят пять человек. Триста семь из которых были детьми. Я требую всего лишь три жизни в обмен на две тысячи убитых.

— Мне напомнить, сколько Империя погубила людей? И я говорю не о солдатах. Ваши люди захватывали города и планеты, насильно принуждали ни в чем неповинных граждан страдать, умирать.

— Хочу заметить, что мы никого не подрывали. Империя устанавливала диктатуру, предлагала местным правительствам выбор. Скудный, несправедливый, но выбор. Ваш парень никому не предлагал выбор, он просто подорвал здания.

— Мы такими темпами ни о чем не договоримся.

— Договоримся? — С налетом легкого удивления уточнила Алена. — Вы меня не поняли, сенатор, я здесь не для переговоров. Я не веду переговоров с террористами.

— Мы не террористы.

— Угу, — промычала Алена, глянув на Эдгара, который, по-видимому, ничуть не раскаивался. — Так что вы решили? Я ведь предлагаю выбор. Пока.

— Ей нельзя верить, сенатор, — вмешался Старкиллер. — Империя никогда не держит своего слова. Уж я-то знаю.

Бейл понимал, что его фактически прижали к стенке, и предлагали если не пойти вместе с кораблем на дно, то как минимум спасти пассажиров. Он выглядел уставшим, ему надоело терять людей и скрываться. Луч надежды, что своей жертвой ему удастся облегчить жизнь сопротивлению, несмотря на суровую реальность, тем не менее не покидал его.

— Хорошо.

— Что?!

«Ого», — спасибо месяцам практики, иначе бы Алена выразила не меньшее удивление, чем все присутствующие в зале.

— Вы не можете, сенатор!

— Если я сдамся, вы гарантируете, что мои люди не пострадают?

— Нет, если они вздумают сопротивляться. И вас недостаточно, условие будет действовать только при полном комплекте: Старкиллер и Эдгар идут со мной тоже.

— Черта с два, — грозно шикнул бывший ученик Вейдера и, сорвав с пояса меч, направил на Алену зажженное голубое лезвие. — Я уж лучше умру, чем вернусь обратно.

— Гален, успокойся! — Повысил голос Бейл и с опасением посмотрел на девушку. К его счастью, она оставалась спокойна. — Меня будет более чем достаточно! Прошу, проявите благоразумие.

Благоразумие — интересное слово в выборе оправдания перед Вейдером. Алена вновь посмотрела на Старкиллера, а затем на Эдгара, которого ситуация скорее интриговала, чем будоражила.

— Значит, идете только вы. Хорошо. Я поняла. Тогда не будем задерживаться.

Соратники, все еще не верящие в происходящее, смотрели на Бейла с ощущением, будто перед ними мираж кошмарного сна. Стоит лишь проснуться, и они вздохнут с облегчением. Увы — для проформы Алена позволила сенатору попрощаться с людьми и переброситься словами. Не важно, о чем они договаривались, что обещали, это не имело никакого значения. Девушка воспользовалась моментом, чтобы отправить сообщение.

— Затеваешь что-то? — Спросил Эдгар.

Он еще и передвигался как бесшумная кошка. Алена подняла на парня холодный взгляд и демонстративно нажала кнопку «отправить». Теперь, находясь с ним так близко, не затевая драки, у нее возникало очень странное будоражащее беспокойство.

— Идем, — обратилась она к сенатору.

Они шли в гробовой тишине, никто и словом не обмолвился, только тяжелый шаг и грузные мысли разносились эхом по коридору. Казалось, будто вся база погрузилась в горестное молчание, по мере приближения к выходу особо остро тревога вспыхнула при виде закрытых дверей, за которыми лежала улица.