Что, если я не единственная, кто жаждет, чтобы ко мне прикасались?

— Рен, — Атлас шепчет мое имя. Это наполовину мольба, наполовину вопрос.

Я хватаю его за затылок и притягиваю его голову вниз, притягивая к себе для поцелуя. Атлас стонет, когда наши губы соприкасаются, а затем он целует меня так, словно ждал этого момента всю свою жизнь. Это грубо и грязно, и я никогда ничего так не хотела.

Руки Атласа скользят по моей спине, притягивая мое тело ближе к своему, прижимая меня к себе. Я стону, когда он прижимает меня к стене. Сжимая в кулаке его рубашку, я притягиваю его ближе, прежде чем прервать поцелуй, чтобы стянуть эту чертову штуковину через его голову. Атлас безмолвно подчиняется, поднимая руки и помогая мне, когда я не могу дотянуться еще выше.

Затем его руки запутались в моих волосах. Он откидывает мою голову назад и снова целует. Внезапно на мне оказывается слишком много одежды. Я хочу почувствовать его обнаженную кожу на своей. Я срываю с себя майку, тяжело дышу, когда наши губы расходятся. Я не надела лифчик, поэтому на мне только шорты.

— Черт возьми, Рен, — стонет Атлас.

Мои пальцы расстегивают пуговицу на его брюках, и я спускаю их. Атлас стонет и отбрасывает их, одетый только в боксерские трусы, которые не оставляют места для воображения.

Его тело нереально, точеное, как произведение искусства. Его кожа такая горячая, что почти обжигает при прикосновении. Но именно его глаза воспламеняют меня. Атлас смотрит на меня так, словно я — весь его мир. Он обхватывает мое лицо ладонями, его взгляд нежен, и мы дышим вместе.

Атлас снова прижимается губами к моим губам, прежде чем я успеваю понять, что означают все эти взгляды. Его руки стягивают с меня шорты, и я сбрасываю их, прежде чем ответить тем же его боксерам. Атлас хватает меня сзади за бедра и поднимает, прижимая спиной к стене. Я обвиваю его ногами и обвиваю руками его шею, постанывая в ответ на его поцелуй.

Атлас отстраняется от поцелуя, посасывая мою нижнюю губу. Затем он оставляет дорожку из поцелуев на моей челюсти и спускается к горлу, царапая зубами мою кожу и заставляя меня дрожать от желания.

— Знаешь, как долго я мечтал о том, чтобы снова увидеть, как ты двигаешься на моем члене?

Я дрожу и выгибаю шею. Боги, почему так жарко?

Атлас облизывает мое ухо, а затем нежно прикусывает мочку. — Я хочу слышать те отчаянные звуки, которые ты издаешь, когда я буду глубоко трахать тебя, врываясь в тебя, пока ты не кончишь на мой член. — Он покачивает бедрами, его член скользит по моей мокрой киске.

Черт. Что за грязный рот у этого человека. Кто знал, что он прятал это под всем этим льдом? Я хватаю его за волосы и притягиваю его голову для нового поцелуя, извиваясь рядом с ним, нуждаясь в том, чтобы он был внутри меня.

— Если ты не прекратишь болтать и не начнешь трахать меня, я подумаю, что это очередная игра.

Атлас рычит, сжимая мою задницу и поднимая меня еще выше. Боги, он такой чертовски сильный.

— Я бы заставил тебя заплатить за слова об этом шикарном рте, часами лаская тебя, если бы мне так сильно не хотелось оказаться внутри тебя.

С этим заявлением Атлас вонзает в меня свой член, одновременно опуская меня вниз. Я так чертовски полна, что едва могу дышать. Кому нужен воздух? У меня есть Атлас. Я выживу за его счет. Но мне нужно, чтобы он двигался.

Атлас покачивает бедрами, выходя наружу, а затем скользит обратно внутрь. Все мое тело лишается костей. Хорошо, что Атлас — полубог, потому что он должен выдерживать весь мой вес.

— Дыши, птичка. — Атлас хихикает, его дыхание щекочет мне щеку.

Я дергаю его за волосы и сжимаю член внутренними мышцами. Атлас стонет, и я вздрагиваю от этого звука. — Не будь таким самоуверенным.

Атлас поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. Его глаза остаются сфокусированными на моих, пока он двигается внутри меня, трахая меня долгими, жесткими движениями. Слова слетают с его губ, грязные, непристойные слова, которые он бормочет между поцелуями. — Такая влажная для меня. Возьми меня всего. Я хочу, чтобы ты кончила прямо на мой член.

Мои глаза закатываются. Удовольствие нарастает слишком быстро до невообразимого уровня.

Следующий толчок Атласа сильнее, его темп увеличивается, пока он не врезается в меня. Мои ногти впиваются в мышцы его шеи. Его рот и зубы посасывают и скользят по коже моего плеча.

— Не останавливайся. Боги, не останавливайся. — Я тяжело дышу.

— Никогда. Никогда не собираюсь останавливаться. — Он смотрит на меня сверху вниз, в его глазах сверкают золотистые искорки. И я верю ему.

Бедра Атласа врезаются в меня, и я распадаюсь на части. Мой оргазм пронзает меня с такой силой, что я кричу его имя. Еще один неуверенный толчок, и Атлас бормочет мое имя мне в шею, все его тело содрогается от оргазма.

Он держит меня там, прижав к стене, его губы на моем горле. — Я никогда тебя не отдам.

ГЛАВА 37

РЕН

Мне трудно покидать спальню, но нам нужно пойти поговорить с остальными. Я действительно не хочу, чтобы они врывались в комнату когда мы были голыми. Атлас наконец принимает душ, и я присоединяюсь к нему быстро привести себя в порядок, что только еще больше задерживает нас, когда мы не можем оторвать друг от друга рук. Я никогда не была так благодарна врачу с черного рынка, который продает противозачаточные средства.

Когда мы наконец выходим из спальни, Нико, Эстелла и Ларк улыбаются нам из гостиной.

— Хорошо приняла душ? — Спрашивает Ларк с ноткой смеха в голосе.

— Хороший напор воды, — отвечаю я без малейшего намека на смущение на моем лице.

Остальные трое смеются, и даже у Атласа в глазах появляется огонек. Смех Ларк резко обрывается. Ее взгляд прикован к клейму, которое частично видно на моей груди. Ларк сидит на диване рядом с Нико, который занимает большую часть места рядом с ней. Эстелла примостилась на краешке одного из стульев, выглядя взволнованной.

— Вау, оно зажило действительно быстро, — говорит Ларк. Они с Эстеллой увидели мои крылья у Натаниэля. Они знают, кто я. А вот Нико нет.

Со вздохом я киваю, усаживаясь и скрещивая ноги на полу перед камином. Я собираю волосы на макушке, заправляя