к имперским позициям. Пять хищных силуэтов с тупыми носами, как у терранских акул-молотов, летели плотным строем в одну линию, накрывая землю под собой хлесткими струями зеленой био-кислоты. Маркус Карфан уже взял образцы и провел предварительные исследования. Ничего однозначного, как в случае с любой технологией ящеров.

Проводя анализ текущей ситуации и наблюдая, как турели при поддержке еще не эвакуированных железноходунных баллистариев расправляются с перехватчиками, Аластар искренне жалел, что все палубы «Гнева Нуаду», на которых базировались атмосферные боевые самолеты легиона, были уничтожены при падении. Магос с удивлением обнаружил, что ему действительно жаль флагман. Он несколько раз посещал «Глориану» Авангарда Терры и общался с ее машинным духом. Это был сильный и яростный дух, под стать примарху II легиона.

Автоматизировав неотложные процессы, Редуктор позволил себе на несколько мгновений отключить ингибиторы остаточных эмоций и куператоры глубинных зон правого полушария мозга. Тут же перед его мысленным взором пронеслись мириады чувственных образов. Последний раз он испытывал нечто подобное в детстве, когда отец, служивший секутором в Магмагороде на Марсе, отвел его в кузницу локум-фабрикатора Загрея Кейна.

В кузнице Кейна неаугметированный пятилетний мальчишка, рожденный не в «чане», а естественным путем, испытал настоящий эмоциональный экстаз. Та спонтанная экскурсия навсегда определила будущее Кракова. Ничто не могло сравниться с тем мимолетным чувственным всплеском, мгновенно наполнившим его душу мечтами о далеких звездах, которые юный Аластар обязательно покорит вместе с легендарным воинством Императора….

Его нынешние чувства были такими же яркими, но совсем другими. Под глазной аугметикой Кракова выступили слезы и он снова включил ингибиторы и куператоры. Магос не удалял слезные каналы, подключив их к фокусным линзам для смачивания. Однако он и подумать не мог, что они еще способны активироваться без целевых нейронных команд.

В эти две целых семьдесят пять сотых секунды он испытал чудовищную боль. Доминус попытался понять, что стало основным мотиватором. Прокрутив мыслеобразы, записавшиеся в катушки оперативной памяти, имплантированные чуть ниже затылка, Краков неожиданно для себя осознал, что эмоциональная боль была вызвана мыслями о Балоре. Он хорошо знал примарха и вполне мог спрогнозировать его реакции в ответ на гибель корабля.

– Невероятно, – магос прошептал это на низком готике помимо собственной воли. Он попытался смоделировать ситуацию, как можно не сойти с ума и не умереть от разрыва сердец, столь глубоко страдая по погибшим людям и уничтоженному флагману. Модель дала сбой пятьсот раз подряд и доминус прекратил попытки. Он не мог этого осмыслить.

– Магос-доминус, мои воины у последнего рубежа. Мы несем колоссальные потери, – доложил Вектор Мю-3.– Я готов оставить здесь весь батальон, чтобы дать время на эвакуацию вам и легионам. Для этого мы были сотворены по воле Бога-Машины.

– Благодарю за службу, магос-секутор, – Аластар ответил с запозданием, на которое командир скитариев не мог не обратить внимания. Краков записал в контрольно-протокольный отдел мозга сообщение с высшим приоритетом: «Впредь не экспериментировать с отключением ингибиторов эмоций и куператоров». Тем не менее, он даже не подумал о том, чтобы хирургически удалить соответствующие части мозга и гормональной системы, как делали многие из его коллег.

– Однако в вашей гибели нет необходимости, – продолжил Краков, направив секутору пояснительный пакет. – Грузите своих воинов на трансвекторы. Здесь Ордо Редуктор…

Доминус умолк, приняв через мобильный ретранслятор обрывочный поток данных с Ковчега. В нем говорилось о подходе одного их вновь прибывших флотов на дистанцию атаки. После этого связь исчезла. Никаких входящих и исходящих пакетов. Адвекс-Морс Примус снова стала непроницаема для связи.

– Аннулировать предыдущий приказ, – Аластар Краков смотрел, как небо на горизонте темнеет от множества ксеносских Титанов. – Похоже, мы все-таки остаемся. Мы все.

***

– Сколько вас осталось? – выкрикнул Солей, врубаясь в ряды псайкеров. Ревнители, как всегда, ни на шаг не отставали от своего отца, двигаясь безупречным клином.

– Две трети Копья и еще полсотни из Звериных рот, – ответил Балор Келл. Он стоял позади со своими воинами, выцеливая «Копьями Кухулина» черных ящеров. Экзактаторы прикрывали Звезднорожденных болтерным огнем.

Южный сектор оставили час назад, оборонять его больше было смысла. Все имперские силы сосредоточились на первой палубе, часть прикрывала вход, другая ангарные ворота, ведущие в недра корабля, теперь заполненные ксеносами и их человеческими рабами.

Снаружи флагмана остались два «Налетчика» Умбра Ира, которые перестреливались с Титанами ксеносов. Боевые конструкты чужих представляли собой сухопутных губок-лир, в высоту они превосходили имперские Богомашины почти вдвое. Помимо «Налетчиков» Редуктор не успел забрать «Полководца», который принял на себя сфокусированный огонь вражеских Титанов и теперь его остов дымился в том месте, где двумя часами ранее располагался оперативный штаб.

Губки-лиры генерировали электрические импульсы, площадные и целевые. «Налетчики» держались только благодаря своей маневренности. Корпус флагмана за их спинами был весь оплавлен до адамантиевого каркаса, кое-где даже горел. Оставшиеся пехотные части Механикум, прикрывавшие своих Титанов, отошли к остовам башен у первой палубы, заняв высоты, чтобы хоть как-то защитить колоссов.

На острие по-прежнему сражались Звезднорожденные. Их будто создали для этой войны, ведь каждый воин с пурпурным кристаллом во лбу имел практически абсолютный иммунитет к псионическому воздействию. Именно поэтому Балор нехотя согласился, чтобы легионеры брата бились в первых рядах, оставив Авангарду роль поддержки.

– Больше ни один транспорт не приземлится, – воксировал Аластар Краков. – Полагаю, наши корабли связаны боем с превосходящими силами ксеносов на орбите. Сюда просто не прорваться.

– Альба гуно! – проревел Келл. Он в ярости метнул последнее адамантиевое копье так, что насквозь прошил головы сразу трем ящерам.

– Магос-доминус, отводите все автоматоны с линии фронта, – скомандовал Враск.– Брат…

– Да понятно! – рыкнул Балор, переключаясь с межлегионного на канал Авангарда. – Воины мои, нашим братьям необходимо быстро отступить, обеспечим им коридор! Натиск!

– Терра в наших сердцах! – взревели почти двести глоток. В последние полчаса II легион только и ждал приказа идти врукопашную. Как и отец, воины ненавидели, когда их работу делали другие.

– Элифас, отходим! – в это же время скомандовал Враск. Мерцающий раздал указания ревнителями и они перестроились обратным полумесяцем, уходя с позиций, чтобы их могли занять воины Балора. Тела павших братьев Звезднорожденные забрали с собой.

Космодесантников из XI легиона осталось меньше сотни. Сорок тел они выложили перед отцом, который отбросил свое оружие и развел руки в стороны. Он запрокинул голову и закрыл глаза. Через несколько мгновений кристалл у него во лбу налился внутренним светом и по телу примарха заструились пурпурные молнии. Они каскадом