наклонился ближе, чтобы заглянуть в остекленевшие глаза. Его рука коснулась руки субъекта, и он импульсивно отпрянул, вздрогнув. Кожа покойника была холодной и гладкой, как мрамор. На этот раз Драйден намеренно коснулся руки испытуемого. Она была как лёд, а кончики пальцев казались синеватыми и обмороженными.

Всё это происходило так медленно — с ним самим как с незатронутым наблюдателем, но в то же время участником событий — как мираж, снятый в замедленной съёмке. Драйден вспомнил сцену с гробом в классическом фильме Карла Дрейера "Вампир" и угрюмые, сновидческие картины художников-пуантилистов Жоржа Сёра и Поля Синьяка. Несмотря на кажущуюся отстранённость от происходящего, Драйден остро, болезненно ощущал, как холод от трупа обжигает его кожу. Драйден сделал слабую попытку вырваться из тисков воспоминаний, но упал назад, влекомый вниз неоспоримой, злобной силой.

Это был страх, который он помнил наиболее ярко. Это была не двусмысленная человеческая эмоция, она была реальной, она существовала так же физически конкретно, как камень. В короткой вспышке интуиции Драйден понял, что страх был не только его личным — каким-то образом страх также исходил от субъекта, соединялся со страхом Драйдена и усиливался. Он чувствовал себя вправе верить, что этот огромный невидимый ток отрицательной энергии может убить его, разорвать его душу и смять её, как алюминиевую фольгу. Оставался только один способ подавить свой ужас. В его голове всплыла фраза Ницше: "То, что меня не уничтожает, делает меня сильнее!" Драйден должен был посмотреть в эти глаза.

Глаза… отражение, которого не должно было быть. Отражение не тошнотворно зелёных стен подвала и не лица самого Драйдена, выглядывающего из водянистых выпуклых глаз покойника, а чего-то другого. Драйден увидел кристалл, светящийся изнутри ярким светом, расточительные волны багрового света разливались по зловещему фону и освещали его. За симметричным совершенством кристалла в огромной дали исчезали пустынные, разрушенные временем строения. Там, где порождённый кристаллом свет сдерживал надвигающуюся черноту, Драйден не мог обнаружить никаких признаков жизни. Широкие улицы и узкие переулки были завалены обломками. Драйдена охватило гнетущее чувство одиночества и бесполезности. Вот и всё, что осталось от Цимму-Лкка, забытого форпоста доисторического Ленга. Навсегда запечатанный в чёрных пустотах под поверхностью земли, освещаемый лишь каким-то чудом функционирующим остатком давно ушедшей науки.

Внимание Драйдена привлёк кристалл. Он становился всё больше. Нет, ближе. Объект, вернее, его астральная форма, приближалась к Драйдену. Одна сияющая грань быстро заняла всё поле зрения. А внутри, с удивлением заметил Драйден, что-то двигалось. Что-то, частично скрытое клубящимися нитями красного тумана. Фигура, определённо гуманоидная, сделала лёгкий жест, и облака рассеялись, открыв человека в потрёпанной одежде с исхудалым, насмешливым лицом. Контуры лица не давали никаких подсказок о расовом типе этого человека. Драйден догадался, что это гибрид с преобладанием азиатской крови. Издевательская, сардоническая улыбка исказила древние, жёлтые черты лица, а тонкие, бескровные губы шевелились в беззвучной речи. Затем прозвучали слова, которые Драйден не мог, не должен был услышать. Ибо, двигаясь в унисон со ртом отражённого существа, подопытный заговорил.

— Ты мой! — сказал он. — Мой для славного возвращения Владыки Йог-Сотота. Скоро звёзды займут правильное положение, и мой Хозяин вернётся в…

Драйден почти ничего не помнил о своём безумном бегстве из дома. Он бесцельно бежал через леса и поля, граничащие с его владениями. Неоднократно он спотыкался, его одежда изорвалась, а лицо и руки покрылись царапинами. Наконец он упал, обессилев и задыхаясь. Драйден не знал, сколько времени он пролежал, не обращая внимания на холод, глядя вверх на подмигивающие несимпатичные звёзды.

Откуда-то, из какого-то скрытого резервуара сил, он набрался смелости и вернулся в дом. Он не сразу спустился в подвал. Сначала он закутался в тяжёлое шерстяное одеяло и налил себе несколько рюмок крепкого бренди, чтобы побороть дрожь и избавиться от тупой боли в костях. Почувствовав себя немного лучше, насколько позволяли обстоятельства, он с опаской спустился по лестнице. Он обнаружил, что субъект мёртв, его безжизненное тело распростёрлось по периметру круга. Драйден почувствовал лёгкое отвращение от того, что не чувствует угрызений совести. Он оставил тело там, где оно лежало, и поднялся в свою спальню.

Было почти три часа дня, когда Драйден проснулся. Он не мог даже предположить, сколько раз он заново переживал ужасные события предыдущего вечера в этих мучительных, повторяющихся кошмарах. Он задавался вопросом, как часто человек может быть подвержен одному и тому же сну, или, точнее, сну-памяти, в течение одной ночи.

Пока Драйден брился, он переключил своё внимание на более насущные и прагматичные проблемы. Проблема утилизации трупа в подвале казалась не слишком сложной. У такого человека не было ни родственников, ни друзей, чтобы сообщить властям о его исчезновении. Даже если труп найдут, никто не сможет связать его с Драйденом. Он решил избавиться от трупа в ту же ночь, сбросив его с узкого моста на Тарбелл-роуд, который пересекает ледяные воды реки, змеящейся через лесные массивы долины Шаванганк. Сегодня заканчивался охотничий сезон, поэтому шансы на то, что бродягу случайно обнаружит какой-нибудь сонный деревенщина с винтовкой, будут практически нулевыми. Скорее всего, это случится ранней весной, а Драйден планировал быть в Европе задолго до этого.

Он уже собирался повернуть налево, чтобы пойти в кладовую за холстом и верёвкой, которыми можно было бы обернуть тело, когда услышал резкий металлический стук чего-то упавшего на пол. Звук безошибочно донёсся из комнаты, где лежал покойник. Драйден секунду колебался, прежде чем распахнуть дверь и шагнуть внутрь. Размышления о том, что он может найти в подвале, не могли подготовить Драйдена к той сцене, которая предстала перед ним.

Тело старика исчезло. В надувном кресле сидел Джон Венделл, его голова откинулась назад, глаза безучастно смотрели в потолок. Оловянный кубок лежал на полу, выскользнув из ослабевшей руки Венделла. На его коленях лежал вырванный листок из блокнота. Драйден поднял кубок и осторожно понюхал: от него исходил безошибочный запах Тахеля и вина. Он прочитал торопливые каракули на листке:

"Спенс,

Прошу прощения за мою трусость вчера вечером. Я должен искупить вину перед тобой… и перед собой. Я размешал 20 зёрен Т. в вине и буду ждать, пока не услышу, как ты спускаешься вниз, прежде чем выпить зелье. Всё будет хорошо.

Мы поговорим через час или около того.

Джон В."

— Тупой сукин сын! — воскликнул Драйден. Повернувшись спиной к Венделлу, Драйден вышел из комнаты, чтобы поискать труп. Венделл должен был спрятать его где-нибудь в доме. Обыск других подвальных помещений ничего не дал. Драйден даже открыл дверцу печи на случай, если