свой взгляд. Большой пульсирующий узел на её правом плече начал разрываться. Он внезапно лопнул, кровь забрызгала её плечо и паутину, которая привязывала жертву к стене пещеры. Из отверстия в плече вырвались сотни крошечных полупрозрачных фиолетовых паучков, измазанных кровью молодой женщины. Они пробежали по её телу, по паутине, которая связывала её, и рассыпались веером по стене и полу пещеры.

Гэри невозмутимо наблюдал за происходящим. Он по-прежнему не ощущал ни беспокойства, ни страха, ни ужаса. Всё было так, как и должно было быть. Гэри знал это. Для него станет честью стать таким же, как это молодая женщина; скоро с ним произойдёт то же самое, поскольку теперь он осознал свою цель и честь, что ему выпала. И, действительно, Гэри чувствовал себя польщённым взращивать в себе Детей Атлач-Начи, как и эта молодая женщина.

Не осознавая, что он отошёл от тоннеля, Гэри обнаружил, что сидит на полу пещеры, прислонившись спиной к стене. Рядом с ним полулежала молодая женщина, её крик снова превратился в стоны. Он взглянул на неё, гадая, осознаёт ли она его присутствие. Это не имело никакого значения. Гэри действительно было всё равно.

Большие фиолетовые пауки начали плести свою паутину вокруг Гэри, толстые липкие нити привязали его к стене пещеры. Как и молодая женщина, он обнаружил, что может двигать только головой.

Затем внезапно в центре пещеры в мягком голубом сиянии начал формироваться круговой вихрь. Он медленно вращался по часовой стрелке, в его центре открылся чужой мир, мир огромной скалистой пропасти, поперёк которой была натянута огромная паутина. В её центре восседал огромный чёрно-фиолетовый паук с устрашающе человекообразным лицом, паук размером со слона, если не больше. Гэри понял, что это и есть великий залив Ярнак, а большой паук с лицом как у человека — Атлач-Нача, Владычица Паутины.

Гэри бесстрастно наблюдал, как Великая Атлач-Нача пересекает паутину, направляясь к центру вихря. Когда Владычица приблизилась, тысячи пауков в пещере внезапно выстроились в две шеренги, образовав проход по полу пещеры между Гэри и вихрем.

Всё ещё бесстрашный, безразличный, бесстрастный Гэри наблюдал, как Атлач-Нача ступила из центра вихря на пол пещеры. Большая Паучиха остановилась, её глаза заблестели в мягком свете. Она остановилась, мягко покачиваясь вверх-вниз на своих огромных ногах, её глаза были сосредоточены на Гэри. Её голос мягко скользнул в ему в голову: "Прошло много времени. Теперь мои дети снова начинают процветать, как это было в прошлые века. Как и в случае с другими, кого ты здесь видишь, я оказываю тебе честь принять у себя моих детей".

Гэри улыбнулся, когда повелительница всех пауков медленно приблизилась к нему. Раскачиваясь на своих огромных ногах, она повернула своё брюхо к Гэри. Блестящая трубка вытянулась из брюха. Кончик трубки, хотя и был почти четверть дюйма в диаметре, имел угловатое отверстие, похожее на иглу шприца. Последовал мгновенный укол боли, когда трубка проколола кожу на верхней части правой руки Гэри. Он откинул голову назад и закрыл глаза, почувствовав, как яйца Атлач-Начи закачались в его руку прямо под кожей, образовав выпуклый узелок.

Атлач-Нача продолжала откладывать яйца своих детей в нового носителя. К тому времени, когда она закончила, по всему телу Гэри появились узелки из новых яйцеклеток — на лице, по всей длине рук, на плечах, груди, животе, ногах. Гэри ощущал, как они пульсируют, прижимаясь к его коже. Скоро он почувствует, как они растут, питаясь его плотью, пока не придёт время вырваться наружу, как из тела молодой женщины и всех других носителей, живых или мёртвых, что лежали в пещере, покрытые паутиной.

Сейчас Гэри был спокоен, зная о чести, оказанной ему Владычицей Паутины. Слабый голос его души вдруг задался вопросом: были ли эти эмоции покоя и удовлетворения настоящими, были ли они его собственными или, возможно, кто-то поместил их в его голову? Гэри тут же отбросил эту мысль. "Глупо", — сказал его разум. "Что могло сотворить такое?"

Гэри наблюдал, как Атлач-Нача прошла обратно через вихрь к великой паутине, которую она непрерывно плела через залив Ярнак. Вихрь начал уменьшаться, затем исчез. Тысячи пурпурных пауков в пещере занимались своими делами. Молодая женщина, лежащая рядом с Гэри, снова закричала. Он склонил голову набок, чтобы посмотреть на неё. Пульсирующий узелок на её щеке взорвался, заливая её лицо и паутину кровью. Сотни крошечных детей-паучков Атлач-Начи хлынули из новой дыры на её лице.

Скоро эта честь будет принадлежать Гэри, и он улыбнулся.

Перевод: Алексей Черепанов, 27.09.2022

Уилум Пагмаир

ЭЛИКСИР ЗАБВЕНИЯ

W. H. Pugmire — Balm of Nepenthe(1997)

Рассказ Уилума Пагмаира "Эликсир забвения" (Balm of Nepenthe) из его сборника "Плесневое пятно и другие фантазии" (The Fungal Stain and Other Dreams) 2006 года.

Посвящается Самуэлю Лавмену

В то время я чувствовал себя отвратительно, боль в глазах угнетала меня, делая чтение невозможным, а существование — невыносимым. И потому мне было неприятно находиться на ежемесячной встрече нашей маленькой поэтической группы. Саймон Грегори Уильямс только что прочитал царственным тоном одно из своих претенциозных стихотворений и улыбался, пока остальные аплодировали ему, а затем хмуро взглянул на меня.

— Тебе не понравилось, Харли?

— Это было неплохо, — пожал я плечами.

— Неплохо? — его серебристые глаза раздражённо прищурились. — Что ж, давай теперь послушаем твоё божественное творение.

— У меня ничего нет. Глаза снова не дают мне покоя, и чёртовы судороги вернулись, так что невозможно держать ручку в руках дольше получаса.

— Ах, — вздохнул Саймон, — смертность может быть таким бременем для людей. Что ж, это объясняет твою грубость сегодняшним вечером.

Встав со стула, я повернулся лицом к этому гоблину.

— Да, должно быть, утомительно для кого-то столь выдающегося как ты, беспокоиться о ничтожных людях, вроде меня. Почти так же утомительно, как повторяющиеся раз за разом образы в твоих стихотворениях. Почему я вообще решил прийти на встречу с вами, глупцами, выше моего понимания. Уверен, в тенистом лесу я мог бы найти компанию получше.

— Полагаю, ты прав, — фыркнул Саймон. — Здесь ты определённо не встретишь сочувствия.

— К чёрту твоё сочувствие, — отрезал я, бросившись к двери и вылетев на прохладный ночной воздух.

Я посмотрел в небо, на ослепительный звёздный свет. Мне всегда казалось странным то, насколько ярко сияли звёзды над долиной Сесква[26], и насколько близкими казались эти космические бриллианты. Я протянул руку, будто хотел прикоснуться к их мерцающему свету, и почувствовал, как пальцы странным образом напряглись, а затем вытянулись. Это были